выдержал, захлопнул крышку и схватился за растрепанные рыжие волосы, упираясь локтями в колени.
– Да как же так… Да кому это в голову пришло?..
– Все еще не понимаешь? – спросила я.
– Сара, позволь объяснить. Это… это было до знакомства с тобой. С чего ты взяла, что…
– Там на одной из фотографий ты, Клинт и остальные – в сауне. Совпадение? Не надо больше лгать, прошу тебя. Мне и так страшно представить, сколько лжи я вытерпела от тебя за все время.
– Но, Сара… Это какой-то бред.
– Да, я тоже не верю. Трудно все это осознать. Особенно в свете вчерашних событий. Я словно… сплю. И вижу кошмар. Мне одно только непонятно, – я поднялась, скрестила руки на груди и принялась расхаживать по комнате, как детектив, рассуждая вслух и быстро теряя спокойствие в присутствии предателя. – Вот объясни мне, Соулрайд, если ты такой полигамный, весь из себя альфа-самец, изменник и обманщик, зачем же тебе я? Мне это неясно. У тебя было все, чего только может желать такой, как ты. К чему тебе эта обуза в виде постоянных отношений, сожительства? Серьезно. Я просто не вижу смысла. Ты дал мне надежду, что я могу быть любима, могу быть счастлива. Заставил меня поверить, будто жить без меня не можешь и пожертвуешь мечтой ради меня. О свадьбе говорил – подумать только! Какая наглость. Но зачем же тогда все это было, если ты позволяешь себе подобные вещи? И, сдается мне, это был не единичный случай.
– Откуда у тебя это видео? – только и сказал он в ответ на мою тираду.
– Прислали на почту. Сегодня утром. Я не знаю, кто это сделал. Но благодарна ему.
– Благодарна? – горько усмехнулся мужчина. – Да ты издеваешься. За что тут благодарить? Теперь наши отношения разрушены. А все было так хорошо. Разве несчастливо ты жила в неведении?
– Хорошо? Это теперь так называется? Мужчина при любом удобном случае ходит на сторону от девушки, которая влюблена до беспамятства и боготворит его? Да мне глаза, наконец, раскрыли! Любая правда лучше, чем ложь.
– Да все было нормально! Ты никогда бы об этом не узнала. Я заботился об этом!
Сердце у меня куда-то провалилось, замерло там, как запуганный зверек на дне норы, и отказывалось биться дальше.
– Знаешь, а я думала, ты скажешь, что это был единственный раз.
Гектор не смотрел мне в глаза, а я этого так хотела. Потому что только его взгляд мог дать мне ответ на главный вопрос:
– Зачем тебе понадобилась вся эту бутафория, оболванивание меня и всего Уотербери? Перед тобой любая раздвинет ноги. Тебя все обожают. Я-то тебе на что сдалась? Объясни.
– Потому что у меня сердце к тебе лежит! А эта шлюха – так, развлечение на один раз. Я ведь был пьян. Черт, да мы все нажрались до беспамятства. Прямо как на Перл-Лейк-Роуд. Я себя не контролировал. Ты ничего бы никогда не узнала. Я оберегал тебя от этого, потому что люблю.
– Странное у тебя представление о любви. Любящие так не поступают.
– Я люблю, как я могу. Я полигамен. С этим ничего не сделать. Но мне нужен был кто-то, который… а ты – ты меня зацепила. Задела. Что я мог? Я ничего не мог против интереса к тебе.
– И ты сделал вид, что мне удалось тебя исправить, а сам продолжал вести привычный образ жизни?.. И все это затем, чтобы… – я задохнулась от осенившей меня догадки. – Чтобы чувствовать себя по-настоящему любимым? Необходимым кому-то? Тому, кого тебе пришлось добиваться? Водрузить флаг над неприступной крепостью?
Гектор молчал, глядя в окно.
– Так вот, зачем я тебе нужна. Бедняга Гектор не хочет быть одиноким, он хочет настоящей любви, вот только сам любить не умеет, лишь трахаться на стороне.
– Это была большая ошибка. Я раскаиваюсь…
– Нет, – прервала его я. – Не ошибка. А следствие. Ты просто никогда меня не любил. Но убеждал себя в этом.
– Я отказался от кубка ради тебя!
– Чтобы теперь попрекать этим? Благородный поступок, нечего сказать. Как и все твои измены. Представить страшно… Надо было мне не отбиваться от Патрика, а с радостью залезть на стол и отдаться ему. Он, в сущности, красивый мужчина. Если бы я только знала. Даже Билл не такой ублюдок, как ты!
Уже не понимая, что говорю, но стараясь как можно сильнее обидеть Гектора, я рванула в сторону выхода. Мужчина сделал попытку задержать меня, но с размаху получил по лицу и отпрянул. Я вложила всю душу в этот удар, так мне хотелось сделать ему больно, заставить испытать то же самое, что и я. А рука у меня тяжелая. Вот уж никогда не думала, что у нас до рукоприкладства дойдет. Непредсказуемая штука – совместный быт.
– Сара, нет, Сара, да не уходи же ты, давай поговорим спокойно и все решим, я обещаю, этого больше никогда не повторится, я клянусь тебе!
Он выглядел жалко и вызывал только одно чувство – презрение. Совсем не тот Гектор, которого знала я, которого привык видеть Уотербери – король Гранж Пул Драйв, непобедимый, непоколебимый, брутальный, уникальный.
– Ты ведь любишь меня, ты все равно ко мне вернешься, Сара, нет смысла уходить! Рано или поздно ты мне все простишь, вы все прощаете!
В спешке догоняя меня, Гектор оступился и упал на колени, хватаясь рукой за край моей рубашки. Я развернулась и оттолкнула его ногой в грудь, не пожалев всех сил, что у меня оставались. Слезы текли ручьем, горючие слезы, воспламеняющие лицо, как подожженные струи бензина.
– Пусть те, кого ты трахал у меня за спиной, подарят тебе любовь, спокойствие и уверенность в себе.
– Сара, мы можем все начать заново. Ты никуда не уйдешь.
– Я тебя презираю, восемьдесят пятый. Жалею, что приехала в Уотербери и встретила тебя, ты это хоть понимаешь?
– Не надо так со мной.
– А ты меня пожалел? Тебе меня не жалко?
– Сара, я ведь люблю тебя, как ты не понимаешь? Все это – пустяки, просто мусор. Ну, подумаешь! Оступился. С мужчинами такое бывает. Со всеми. Без тебя моя жизнь превратится в ад, ты же знаешь.
– Ты это заслужил. Не трогай меня. Не смей. Мразь.
Гектор остался сидеть на полу – разбитый, подавленный, обескураженный происходящим и той скоростью, с которой враз изменилась наша жизнь и утеряно было все, что связывало нас. Замахнулись и обрубили топором – не иначе.
Что творилось со мной – помнится смутно. Меня словно пытались утопить. Мгновение, чтобы сделать вдох, а после – снова на дно, в иссиня-черную пучину безумия, отчаяния и страха, прижимает к песку куском скалы – не продохнуть, не пошевелиться, пена хлещет в глаза и уши, во рту – солоно от крови и морской воды,
