— Я пошель, — настаивал на своем незнакомец, оторвав пластырь.
— Да что ты заладил! — Наконец-то Анна могла объясниться: — Сейчас пойдешь… Развяжи!
Турок послушно достал из кармана перочинный нож и принялся разрезать кожаный собачий поводок, которым была связана Светлова.
— Я пошель… — снова повторил он, закончив работу. Возможно, его познания в русском языке были весьма ограничены и из всех известных ему русских фраз эта, на его взгляд, больше всего подходила к данной необычной ситуации.
— Ну дуй… — согласилась Анна. Ей не хотелось больше испытывать «силу духа» этого, безусловно, замечательного, но дрожавшего как осиновый лист человека. — Беги, приятель… Уноси отсюда подальше ноги. Место не из приятных… Век тебя не забуду!
Через секунду турок растворился в наступившей темноте.
«Зачем я не сокол, зачем не летаю… — пробормотала Аня, глядя ему вслед. — Вот и мне быть бы сейчас соколом… Турком быстроногим, кем угодно — только бы оказаться подальше отсюда…»
Но у нее еще были здесь дела.
Светлова внимательно оглядела дом снаружи. Отметила все окна, в которых горел свет… Двери были предусмотрительно заперты изнутри. Хорошо, что в этом доме их так много… Анна набрала известный ей код на автоматических воротах гаража и, когда они послушно отъехали в сторону, стала подниматься по узкой винтовой лестнице, ведущей в дом через прачечную. Главное, чтобы ее присутствие не выдал раньше времени Лорд.
Но Лорд выдать ее не мог… Анна наткнулась на него, тихо, едва слышно поскуливающего, как раз в прачечной — Лорд был привязан к стиральной машине, и пасть у него была залеплена уже знакомым Анне пластырем. «Запаслась, гадина… на всех хватает!»
Аня потрепала безопасную теперь овчарку по загривку:
— Все понятно, приятель… Она тоже считает, что ты слишком хорошо выполняешь команду «фас». Ну что ж, полежи… отдохни…
Лорд проводил ее виноватым взглядом: «Конечно, я не заслуживаю твоего доброго отношения… Но что я мог тогда сделать?! Собака есть собака…»
«Это точно, собака есть собака, — подумала Анна. — Однако и овчарки — сущие ангелы по сравнению с некоторыми людьми…»
«Оружие, конечно, при ней… но ничего». В Анне закипала такая ярость, какой она никогда прежде не испытывала. Все страхи, все унижения, которые она пережила за последнее время, припомнились ей разом и питали эту ярость.
Она чувствовала, что уже не контролирует себя… Сейчас главнее всего было найти, догнать, посчитаться…
Анна нашла ее по голосу… И поразилась тому, как этот голос изменился… Раньше это был обычный, с нормальными живыми интонациями женский голос… Теперь же из-за приоткрытой двери гостиной доносилась бесстрастная, монотонная речь… Девушке даже почудилось сначала, что это магнитофонная запись, — столько в ней было чего-то механического…
— Ты вызовешь своего мужа сюда. Вызовешь. Я продиктую тебе, что нужно ему сказать. И когда Волков приедет, ты его убьешь. Ты должна меня слушаться.
— Я тебя слушаюсь, — послышался слабый голос Марины.
— Не ври, ты ведь не хочешь его убивать. Ты гадкая… Ты не любишь меня. Это несправедливо. Ты должна ему отомстить…
Она опять принялась бубнить свое, повторяя раз за разом одно и то же.
Из темного коридора Анна видела, как Ревич расхаживает по комнате… Так же монотонно, в такт словам — туда и обратно, из угла в угол…
«Пусть пока походит…» — Анну не интересовали ее дальнейшие планы. Она сделает так, что их у нее не будет.
Только ей нужно оружие. Не стоит поддаваться слепой ярости и идти на такого врага безоружной.
Аня неслышно отошла от дверей освещенной комнаты и стала опять спускаться вниз.
В охотничьей комнате хозяина дома, украшенной трофеями и чучелами диких зверей, Анна внимательно огляделась по сторонам. Волкова немало рассказывала ей об охотничьих пристрастиях своего супруга и даже показывала как-то хитроумное снаряжение, с которым тот охотился в джунглях… Африканскую охоту — сафари — западные богатые туристы и профессионалы-добытчики, пополняющие живыми экспонатами зоопарки Европы и Америки, модернизировали с помощью современной техники. Они с Мариной даже потренировались тогда немного, пытаясь управиться с этим суперсовременным снаряжением. Они представляли себя охотниками и смеялись… Сейчас Анна искала это приспособление, и теперь ей было не до смеха.
Ее внимание привлек довольно солидных размеров баул. Она расстегнула «молнию». То, что нужно… Вот это экипировка! Господин Волков был настоящим охотником… Теперь настала очередь Анны.
Когда, неслышно ступая, она вернулась к гостиной… Ревич, все так же бубня, расхаживала из угла в угол. С «чувством глубокого удовлетворения» Анна отметила, что за время ее отсутствия мало что изменилось. Тема тоже осталась прежней.
— Он тебя предал. Он не заслуживает жизни. Ты должна ему отомстить.
«До чего с психами удобно… — подумала Анюта. — Если б они еще не убивали… А то, как в анекдоте: «Доктор, я как сяду, так и сижу… Сижу, сижу, сижу… А как начну говорить, так говорю, говорю…» Правда, слушателям сложно — можно тоже свихнуться… Марине Вячеславовне не позавидуешь…»
— Рита, одумайся… — Анна услышала Маринин голос: — Что ты задумала?! Волков меня не послушает! Он не приедет! У него охрана… Ты сошла с ума!
— Не смей! — Женщина неожиданно взвизгнула. — Не смей этого говорить! Я не сошла с ума…
«Э-э, да нас, оказывается, так легко обидеть! — Аня отметила, что разговоры о здравом рассудке, очевидно, ахиллесова пята сумасшедшей. — Интересно, обратила ли на это внимание Волкова?»
— А потом ты убьешь и меня?
Женщина молчала.
— Нет, — наконец ответила она. — Я убью тебя, если ты не будешь слушаться.
— Ты лжешь.
— Не лгу. Мы уедем с тобой. У меня много денег…
— Что ты болтаешь! Это просто твое помешательство: откуда у тебя могут быть деньги?
— Помешательство?! Опять ты за свое?! Да как ты смеешь?! — Женщина неожиданно опять взвизгнула. — Дура! Ты считаешь меня лгуньей, сумасшедшей… Ты и в детстве ко мне так относилась… Ты и о папе говорила, что он… Я тебе докажу!
Она так стремительно выбежала в коридор, что Анна едва успела отпрянуть и спрятаться в соседней комнате. Крадучись, она последовала за Ревич, едва поспевая за быстрым стуком каблуков.
«Эх, хорошего пинка бы тебе… — вздохнула она. — Да так, чтоб ты полетела с этой — очень удобной для таких дел — лестницы…»
Однако теперь Анна не торопилась поквитаться с Ревич…
