– Привет, – сказал он так просто, словно они столкнулись в хлебном отделе супермаркета. Вот только какое приветствие подошло бы в такой ситуации?
Но больше его приветливости Джину сбило с толку, насколько другим выглядел Макс. Она обнаружила, что думает о всяких глупостях, например, что его ключица достаточно зажила, раз позволяет ему вот так держать руки поднятыми. Может быть, из-за того, как черная футболка обтягивала его грудь и плечи или из-за того, как он держал руки – отчего на бицепсах натянулась ткань,– но Макс выглядел полностью вернувшим форму за те месяцы, что Джины не было.
Вернувшим форму и кое-что еще.
Но не только великолепный внешний вид делал его похожим на незнакомца.
Очевидно, с тех пор, как он в последний раз брился, прошла уйма времени, и его подбородок покрывала густая щетина. Темные волосы растрепались и спутались, словно он много дней не снимал головной убор. Вместо элегантного костюма – джинсы и кроссовки, хотя она привыкла видеть его в повседневной одежде в реабилитационном центре.
Нет, это глаза придавали ему незнакомый вид – она определенно никогда не замечала у него такого взгляда. Джине всегда нравились глаза Макса – бездонные и настолько экзотически темно-карие, что казались почти черными. Сейчас он смотрел на нее так, как ей всегда хотелось: ничего не скрывая, показывая ей все чувства, которые испытывал прямо сейчас. Страх, гнев, уязвимость, отчаяние – все совершенно очевидно наряду с невероятным облегчением и огромной надеждой.
– Привет, Макс, – прошептала она в ответ.
Но тот уже сосредоточился на Эмилио и пистолете.
– Отойдите от нее, мистер Теста. В этом нет необходимости. Просто отпустите ее, сделайте два шага назад и цельтесь в меня.
– Сколько с вами человек? – спросил Эмилио. Он тяжело дышал, его била крупная дрожь, и Джина чувствовала спиной, как колотится его сердце. Или, может, это было ее сердце.
– Отойдите от девушки. Женщины, – поправился Макс, покачал головой и адресовал Джине извиняющую гримасу. – Тогда мы поговорим.
– Пистолет у меня, и я устанавливаю правила, – голос Эмилио стал напряженным.
– Я знаю, вы не хотите ее ранить, – тон Макса был мягким, спокойным, – поэтому просто возьмите меня на прицел и...
– Грейди Морант тоже здесь? – спросил Эмилио. – Он ведь в гараже? Я не хочу, чтобы он входил.
– Не войдет. И если вы отойдете от Джины, – повторил Макс, – мы обсудим, как всем нам лучше выбраться отсюда целыми и невредимыми.
Джина стала молиться, чтобы Эмилио не напрягал палец на спусковом крючке и не подстрелил ее, намеренно или случайно. И не только потому, что она не хотела, чтобы ее мозги брызнули на стену, но и потому, что она знала – если Эмилио вот так ее убьет, Макс никогда от этого не оправится.
А она и без того уже принесла в его жизнь слишком много боли.
– Прямо сейчас, – сказала она ему, – юридический факультет Нью-Йоркского университета выглядит реально упущенной возможностью.
Макс улыбнулся – губы едва дрогнули.
– Да. – Но он даже не взглянул на нее, сверля Эмилио взглядом.
А тот наконец-то отпустил Джину.
Девушка пошатнулась, внезапно потеряв опору. Уронив телефон, она приземлилась на четвереньки и отползла подальше, пытаясь убрать голову от пистолета.
Вот только теперь Эмилио направил чертову штуковину на Макса.
– Хорошо, – произнес Макс явно для Джулза. – Держите его прямо, цельтесь в меня.
– Пожалуйста, не стреляй в него, – взмолилась Джина. – Уж лучше бы ты застрелил меня, чем...
– Это не поможет, – сказал ей Макс.
– ...снова пройти через это, – закончила она. – Ты можешь просто положить пистолет на пол? Пожалуйста.
– Макс может держать руки поднятыми, – вмешалась Молли. – Мы все хотим одного: выбраться отсюда живыми. Так что давайте просто все успокоимся.
Эмилио опустил пистолет.
От облегчения ноги Джины подкосились, и она присела на край кровати.
– Спасибо.
Молли подалась вперед и обняла подругу.
А Макс продолжил работу:
– Давайте сделаем это. Позвольте мне отвести Джину и Молли в доки. Мы наймем гидроплан, чтобы добраться до американского посольства в Дили. Мы просто выйдем отсюда. Просто уйдем. Мы можем выйти все одновременно – вы можете уйти в одну сторону, мы пойдем в другую. Теста, мы не пытаемся осложнить вам жизнь. Мы просто хотим, чтобы Джина и Молли были в безопасности. Я вижу, что вы о них хорошо заботились. Мы все это очень ценим...
– Как вы нашли меня так быстро? – спросил Эмилио.
– Не имеет значения, – ответил Макс. – Нужно сосредоточиться...
– Нет, имеет, – перебил Эмилио. – Потому что у меня было время подумать. Я не хочу, чтобы ублюдки, убившие мою жену, остались безнаказанными. Если у вас есть... связь. С вашим правительством, с ЦРУ – я знаю, что они здесь на Пулау-Миде... Если вы нашли меня с их помощью и если вы гарантируете... Как это называется? Амнистию? И, возможно, материальный стимул, который позволил бы мне переехать... У меня есть информация, которой я готов поделиться.
Эмилио Теста, несомненно, предположил, что если они охотно пошли на сделку с Грейди Морантом, то готовы провернуть то же самое с кем-нибудь еще. Сам Джоунс подонку не доверял, но Макс и Джулз говорили с Тестой – Джулз по одному сотовому, в то время как по другому все еще пытался связаться с посольством – словно были его новыми лучшими друзьями. Конечно, сложно сказать, верят ли они Эмилио на самом деле или просто пытаются заставить его так думать. Как бы то ни было, это радикально отличалось от той тактики переговоров, что Макс использовал, когда открыл дверь номера гамбургского отеля и обнаружил в коридоре Джоунса. И все же, что бы они ни делали, они поступали верно.
* * *
– Джоунс, – позвал Джулз, и тот отвлекся от попыток взломать замок багажника «импалы».
На пороге стояла Молли. Она выглядела усталой и бледной, а волосы заплела в косу.
Ее одежда предназначалась для лета северной Германии. Молли закатала штанины, чтобы приспособиться к жаре Индонезии, а рукава трикотажной рубашки повязала вокруг раздавшейся талии.
– Мэм, вам нужна медицинская помощь? – спросил ее Джулз.
Но она заметила Джоунса. И бросилась к нему. И вот, ох, Иисусе, он уже обнимает ее.
– Пожалуйста, скажи мне...
– Ты?.. – Она отступила и окинула его взглядом так же, как и он оглядел ее.
– Со мной все в порядке.
– Я в норме.
Оба произнесли это одновременно и сразу же добавили:
– Точно?
Джоунс не знал, плакать или смеяться. Молли делала и то, и другое, пока он ее целовал. Но вдруг она вздрогнула, и Дейв быстро ослабил объятия.
