– Ты ранена. Я убью его...
– Нет, нет – это из-за биопсии.
О боже. Он совершенно забыл. Джоунс отстранился и посмотрел на нее:
– Это?.. – он не смог договорить.
– Не знаю, – покачала головой Молли. – Для получения результата нужно было время.
– Она вытерла слезы и попыталась улыбнуться мужу. – Я чувствовала, как ребенок шевелится. Мы с Джиной ужинали в Гамбурге, и я его почувствовала.
Ребенок. Джоунс знал, что должен что-то сказать, но не мог врать.
– Это было так волнующе, – продолжала она. – Официант принес нам бесплатный десерт, чтобы отпраздновать.
Бог знает, он не мог сказать ей правду. Джоунс осторожно прижал ее ближе, так, чтобы она не могла видеть его лица и понять, о чем он думает.
– Мне так жаль, – прошептал он вместо этого. – За все это.
– Мне тоже. – Затем она отстранилась, и ее лицо приняло строгое учительское выражение. – Ты не должен был приезжать, – пожурила она.
– Да, верно, и ты не должна была.
– Хотя я даже не знаю, где мы находимся, – призналась Молли.
– Восточная Индонезия, – пояснил он. – Очень близко к Восточному Тимору.
– Ну конечно. Из всех беззаконных островов в этой части мира мы оказались возле самого беззаконного.
На той стороне гаража Джулз продолжал сражаться с обоими телефонами и следить за улицей.
Чем они там в доме занимаются?
Молли ответила не его невысказанный вопрос:
– Они выходят – просто пытаются придумать, как сделать это так, чтобы Эмилио не чувствовал угрозы. Думаю, он тебя боится.
– Умный парень.
– Собираюсь напомнить тебе, что ты мишень, и попросить тебя не лезть на рожон. И собираюсь забраться с тобой на заднее сидение, – сказала она, – и, не знаю даже, отвлекать тебя всеми возможными женскими уловками, чтобы ты не подстрелил Эмилио.
Или не выкинул что-то в таком духе.
Молли «сделала лицо»: приняла то особенное выражение, которое появлялось у нее всякий раз, когда она была с чем-то совершенно не согласна.
Джина тоже очень хорошо «делала лицо», но Молли была бесспорной королевой:
немного приподнимала брови, округляла глаза, втягивала воздух – чтобы буква «С» прозвучала отчетливее. Уголки губ слегка приподнимались, и когда она собиралась выдать убийственный аргумент – ей нравилось спорить, – и когда бывала очень раздражена.
Прямо сейчас Молли была раздражена.
Джоунс снова заключил ее в объятия и поцеловал, не давая возразить.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Давай сядем в машину и умчимся. Я хочу убраться отсюда.
Она понизила голос, взглянув через гараж на Джулза:
– Тебе стоит убраться отсюда. Прямо сейчас.
Джоунс покачал головой:
– Я не уеду без тебя, малышка.
– Ты должен. – Она была чертовски серьезна. – Мы поедем в посольство в Дили. Если ты согласишься...
– Да, прости, я не уеду, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Отсюда до Дили долгий путь. – Он потянул ее за собой в машину.
– Но они упрячут тебя за решетку, если... – начала она.
– Вероятно, – отозвался Джоунс. – Но только когда мы вернемся в Штаты. – И снова поцеловал ее.– Я рискнул, Мол, и мы проиграли.
– Рискнул? – не поняла она.
– Пытаясь получить паспорт, чтобы вернуться домой. У Краус. Я все еще не знаю, кто за этим стоит, или что они хотят, но я знаю, что Гретта Краус продала меня.
– Эмилио нашел нас в ее студии, – кивнула Молли.
– Знаю, – мрачно сказал он. – Я видел запись с камеры наблюдения. Явились террористы, устроили стрельбу, и, кстати, тебя едва не убили, черт возьми.
– Боже. Это было невероятно. Я сперва даже не поняла, что происходит и...
– Невероятно, – поправил ее Джоунс, – когда кто-то открывает огонь в церкви или универмаге. А когда такое случается в мастерской профессионального фальсификатора, куда преступники приходят за новыми личностями, это чуть меньше чем невероятно. Тебя не должно было там быть.
Но все произошло так, как он и ожидал. Она беспокоилась за него.
– Я хотела тебя предупредить, – сказала Молли. – Я знала, что за нами следят. Мы заметили Эмилио в коридоре отеля у нашего номера, когда вернулись из церкви. Я боялась, что...
– Я бы смог о себе позаботиться. – Ему хотелось встряхнуть ее. – Ты должна была отправиться прямиком в посольство.
– Но это именно то место, куда ты бы ни за что не пошел, – резко возразила она.
– Как ты вообще нашла эту студию? – Он определенно не давал ей адрес Краусов.
– Мы заглянули в... одно второсортное заведеньице, полагаю, отчасти ломбард, отчасти бордель, и просто притворились, что нам нужны паспорта, чтобы добраться до Нью-Йорка.
Иисусе. Он мог лишь представить, что это был за притон. И только подумав об этом, он тут же захотел выбить из негодяев все... Как там говорит Джина? Обезьянье дерьмо.
Хотя, если бы Джоунс попытался выйти на связь с Греттой Краус, понадобилось бы недели полторы и куда больше одного визита в дрянной бордель.
– Мы вошли, – рассказывала Молли, – прикинулись, что плохо говорим по-немецки: «Извините, помогать, пожалуйста...», сделали щенячьи глазки... – Она продемонстрировала. – Плюс ужасно кашляли, чтобы никто не подходил слишком близко. Мне даже не пришлось сверкать декольте.
О боже! Сейчас на его лице тоже возникло специфическое выражение, которое появлялось у него время от времени и проходило под кодовым названием «Что за на?»
Но на этом история еще не закончилась.
– Джина запихнула куртку под рубашку и притворилась, что тоже беременна. Это было нашей легендой – причиной так рваться в Америку. Чтобы наши дети могли родиться там.
Она была чертовски горда собой, что придумала такое для визита в бордель, заполненный, без сомнения, худшими образчиками рода человеческого. Ворами. Сутенерами и работорговцами. Наркоманами, толкачами, убийцами, насильниками...
– Она повторяла лишь «Не говорить английский, шпрехн кайн дойч» и притворялась плачущей, когда кто-нибудь на нее смотрел, – закончила Молли. – Она была великолепна. – И в свою очередь поцеловала Джоунса. – Пожалуйста, уезжай, - попросила она. - Давай договоримся, где мы встретимся, когда все это закончится. После того, как я приеду домой и побываю в больнице.
«Побываю в больнице». Словно избавиться от рака – как по парку прогуляться.
Словно счастливый исход гарантирован.
Но Молли была непреклонна.
– Где-нибудь в Перте или на Тайване, или, может, в Куала-Лумпур – мы могли бы помочь с ликвидацией последствий торнадо. Там все еще нужны волонтеры.
– Не могу, – сказал ей Джоунс.
– Конечно, можешь...
– Нет, – сказал он. – Даже если ты убедишь меня, что будешь там в безопасности, я не уеду. Я продал душу дьяволу, чтобы найти тебя, Мол.
