Опять звонок, другой, третий… Анна неохотно потянулась к трубке, дав себе слово, что, если опять начнутся гудки, она и в самом деле выключит телефон. И у Сереги, и у Марины есть мобильники, захотят – сообщат о себе. Тут же вспомнила, что сама несколько раз набирала их номера, но ответ был один, что у Сереги, что у Марины: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Ответа только два: что-то случилось – или ребята просто не хотят, чтобы их кто-то доставал. Может быть, Марина наконец решилась ответить на неотвязное обожание парня? А почему бы и нет, Серега милейший человек, хоть и простой, как табуретка, но надежнейший, кому об этом знать лучше, чем Анне…
– Алло?
Она почти ожидала снова услышать тишину, однако в трубке зазвучал возбужденный женский голос:
– Ой, куда это я попала?
– А куда вы хотели попасть? – вежливо поинтересовалась Анна, почти радуясь, что звонок не скрывал никакой загадки или неприятной новости.
– На юг, – бодро ответила женщина.
Анна опешила и не нашла ничего лучшего, как ляпнуть:
– Ну так вы ошиблись, это скорее север!
Опять гудки.
«К черту! – зло подумала Анна и потянулась к розетке. – К дьяволу, к лешему, к бесу! На юг! Ишь, веселая какая нашлась!»
– Кто звонил? – послышался голос мужа, и Анна увидела, что он стоит на площадке второго этажа.
– Да ну, какая-то идиотка развлекается, то трубку бросает, то сообщает, что она на юг хотела попасть.
– На какой юг? – недоумевающе спросил Петр.
– Вот этого она как раз не сказала. – Анна безуспешно пыталась дотянуться до розетки, но мешали книги и журналы, сложенные на столике в ненадежную стопку. Чуть шевельнешь, и все разлетятся по полу. Лучше их снять аккуратно, по одному.
– Погоди, ты что, телефон хочешь выключить? – Петр сбежал по лестнице. – А если ребята позвонят?
– Хотели – уже позвонили бы. Но ты на всякий случай включи свой сотовый. Надо думать, туда эта любительница юга не прозвонится.
И тут телефон снова разразился трезвоном!
– Погоди, я сам трубку возьму, – остановил Петр ее неудержимый порыв к розетке. – Успокойся. Алло? Здравствуйте, да, это я. Слушаю вас.
Анна просто ушам не поверила. Значит, телефонная хулиганка угомонилась и звонит какой-то нормальный человек? А почему у Петра стал вдруг такой резкий голос? Говорит какие-то обязательные вещи, да-да, нет-нет, спасибо, что, где, а голос так и дрожит от напряжения. Лицо, правда, никаких эмоций не выражает, но это ничего не значит: Петр тщательно следит за своей мимикой, убежденный, что всякое мимическое движение только усугубляет его уродство. Не без того, конечно, но какое это имеет значение для любящей жены?
Для любящей жены-то, может, и никакого…
– Вы абсолютно уверены? Ошибки нет? И «Круизер» видели? Ну, понятно. А скажите, нет ли у вас… – Манихин покосился на жену, словно только сейчас сообразил, что она стоит здесь. Вроде бы заколебался, а потом махнул рукой: пусть-де слушает! – Нет ли у вас ключа? Ну да, ключа от квартиры? Вот оно что… Отлично. Да, вы правильно поняли. Сколько? Ну хорошо. Так, скажем, минут через сорок. Да, где в прошлый раз, около автостанции. Только я буду на другой машине, не на «Круизере», как вы понимаете. На темно-сером «Пежо». Хорошо, давайте через час. Всего доброго.
Он нажал на сброс, задумчиво посмотрел на телефон и начал набирать какой-то номер, потом вдруг остановился, покачал головой и положил трубку. И двинулся наверх по лестнице, ничего не сказав Анне.
Та несколько оторопела. Прошел, как мимо пустого места, ничего не сказал, ни словечка…
– Это Марина? Серега?
– Нет.
– А кто?
– Да так, одна особа. Я ее просил кое-что уточнить, вот она и выполнила просьбу.
– Ты что, меня за дуру считаешь? – резко спросила Анна, и в голосе ее послышались ей самой незнакомые, истерические, даже стервозные нотки. – Ты же про наш «Круизер» говорил! Правильно?
– Да, но это ничего не значит.
– Как это – не значит?! – Анна с изумлением уставилась в сутулую спину мужа, поднявшегося уже на несколько ступенек. – Что-то случилось, я же вижу, что-то случилось! Марина и Серега… они в аварию попали?
– Нет, они вполне живы и здоровы. И крепко спят, – проговорил Петр с такой ядовитой иронией, что у Анны на миг дар речи пропал. Она никогда в жизни не слышала у мужа такого голоса!
– Погоди, погоди, Петр. – Она вскочила с кресла и побежала вслед за мужем. – Ради бога, что происходит?! Где они спят? Что эта за девушка, с которой ты говорил? Какой ключ тебе нужен? И куда ты собрался ехать?!
Последний вопрос казался сущей чепухой. Чтобы Петр сам, без водителя, куда-то поехал… Мало того, что он безмерно стыдился показываться на люди, он еще и опасался, что прогрессирующая дрожь рук и гипотония замедлили его реакции, боялся попасть на дороге в трудную ситуацию. Но, судя по разговору, он уже выезжал из дому тайком от жены! «Где в прошлый раз, около автостанции…» Или в прошлый раз его возил Серега?
Нет, она ничего не понимает. И уже не в первый раз, далеко не в первый его поступки ставят ее в тупик, разрывают сердце. И это ей надоело, надоело, надоело!
– Я поеду с тобой. – Анна ринулась к дверям в сад. – Слышишь? Я поеду с тобой. Пошла открывать гараж.
– Нет.
Голос мужа прозвучал так, что Анне почудилось, ее окатило ледяной водой.
– Почему?
– Я сказал – нет.
И тут она надломилась… Первый раз – за всю жизнь, полную скрытых сомнений и подозрений, которые гнала от себя, которые нипочем не хотела признавать, проклиная себя за них, считая недостойной той огромной любви, которую питала к мужу. Первый раз – за эти бесконечные месяцы его болезни, месяцы, исполненные сострадания, страдания и ужаса: а вдруг печать ляжет и на ее лицо? Первый раз… но и последний.
– Или ты скажешь мне, что происходит, – сказала она спокойно, – или больше не увидишь меня никогда.
Петр споткнулся, резко качнулся вперед, словно ему выстрелили в спину. Медленно повернулся:
– Анюта… ты что говоришь?
– А ты что? – выкрикнула она, прижав руки к груди и с ужасом чувствуя, как лопается, с треском лопается броня, которая сковывала ее все эти годы и, особенно, – последние месяцы. – А ты что делаешь? Думаешь, я ничего не вижу, не знаю и не понимаю? Я слышала ваш последний разговор с Меншиковым, когда тебе стало так плохо, – я знаю, ты теперь всех и каждого в нашем доме подозреваешь в предательстве, в измене, в том, что мы все вместе или каждый по отдельности продаем тебя Бушуеву! И разве только теперь? Ты ведь когда узнал о том докторе Андронникове, который на Дальнем Востоке живет, ты думаешь, я не понимаю, почему ты никого из нас не попросил к нему поехать? Ты боялся всех нас из-под надзора выпустить, из-под своего контроля! Именно поэтому обратился к Меншикову, да? А ты не подумал, что его появление вообще-то было неслучайным? Может быть, тебе только кажется, что он ненароком оказался в лесу в ту ночь, когда на тебя напали? А на самом деле он уже давно заодно с Бушуевым и подобрался к тебе так близко именно по его наводке? Почему ты не веришь нам, однако веришь этому подозрительному, скользкому человеку?
