— Читал. Из них мало что можно выудить.
Доктор Эдвардс снова улыбнулась:
— Вы правы. Они часто весьма загадочны и смахивают на головоломку. Но если говорить простым языком, нам поручают дела, где улик недостаточно или их нет совсем, а также если некоторые детали кажутся необъяснимыми и чуть ли не паранормальными. Большей частью это выявляется после того, как местные органы исчерпали все возможности добиться результата в расследовании обычными методами.
— Итак, вы, ребята, гоняетесь за духами?
— Мы выдвигаем самые невероятные гипотезы, не гнушаемся самых неправдоподобных объяснений. В основе методов, которыми мы пользуемся, лежит скорее интуиция, чем научные теории. Мы пытаемся выжать информацию из предметов материального мира, из атмосферы…
— Вот почему на вас нет привычных плащей, шляп и темных очков?
Ее позабавило замечание Алекса, и она добродушно усмехнулась:
— Нас бюро выделило в особую группу «свободных художников», и начальство смотрит сквозь пальцы на наш внешний вид.
Алексу хотелось бы выведать о такой странной группе побольше, но Миранда помахала ему, и он поспешил на зов.
Глядя вслед Алексу, Тони Харт сказал:
— Любознательный малый. Не удивлюсь, если он пристанет к Миранде Найт с расспросами по поводу предчувствий и интуиции, едва она вернется в офис.
— Кто знает, — пожала плечами Шарон. — Мне кажется, он обожает свою начальницу. Он считает, что должен ей покровительствовать и оберегать ее, и поэтому мы возбуждаем в нем настороженность и подозрительность. Алекс будет сотрудничать с нами, пока в нем теплится уверенность, что наше содействие расследованию не наносит ущерба имиджу шерифа.
Харт проворчал в ответ что-то невнятное, потом спросил:
— А кстати, ты что-нибудь узнала про ее прошлое?
При этом он выразительно посмотрел в сторону Бишопа, который пребывал в прежней позе. Эдвардс уловила намек.
— У меня были свои подозрения, когда я занялась тщательной проверкой. Но обнаружила… что за ней ничего не стоит. Пустота.
— Значит, это все-таки она?
— Думаю, что да.
— Неудивительно, что он так торопился попасть сюда. Но мне приходилось наблюдать и более теплые встречи смертельных врагов.
— Что заставляет тебя сомневаться в их вражде — по крайней мере, с ее стороны? — полюбопытствовала Шарон.
— Не думай, что я беспокоюсь за Бишопа.
— Уверена, что он в состоянии уладить свои собственные проблемы. — Она едва заметно улыбнулась. — В настоящее время перед нами иная, пусть незначительная, но все же проблема, решение которой возложено на нас. Ты что-нибудь почувствовал?
— Не-а. Я был заблокирован, как только мы поднялись на холм. А ты?
— Я тоже. Явление знаменательное, не так ли?
Харт не откликнулся. Он следил за Мирандой, поднимавшейся обратно на холм. Ее приятное личико сейчас удивляло полным отсутствием всякого выражения и замкнутостью.
— Бедный Бишоп, — тихо пробормотал Харт, с опаской глянув на своего шефа.
Если тот и догадался, что его подчиненные говорят о нем, то никак на это не прореагировал. Он присоединился к своей группе лишь за мгновение до того, как Миранда и шедший за ней по пятам Алекс приблизились к ним. Шериф предоставила своему помощнику право заговорить первым.
— Сегодня мы уже ничего не можем сделать. И поэтому…
— Мы можем обыскать заброшенный колодец. Он где-то здесь неподалеку, — сказал Бишоп.
Алекс уставился на него:
— Как вы могли об этом узнать?
— Он знает, — вмешалась шериф Найт и, отметая возможные возражения, продолжила: — Хотя люди и устали, но поискать еще в окрестностях озера придется, и наверняка добровольцы найдутся. Опроси людей, Алекс, и собери тех, кто согласен. Скоро выйдет луна и будет посветлее.
Харт украдкой переглянулся с Эдвардс и сказал, дождавшись, когда недоумевающий помощник шерифа удалился на приличное расстояние:
— Чем больше народа будет занято поисками, тем скорее мы что-нибудь найдем. Наше снаряжение здесь поблизости, в машине. Мы сходим туда, переобуемся в сапоги, захватим фонарики, веревку и еще кое-что, что может понадобиться.
— И захватите компас или лучше два, — сказала Миранда. — Местность у нас каверзная. Легко заблудиться или ходить по кругу, особенно в темноте.
— Понятно.
Харт окинул взглядом Бишопа, который заблаговременно обул сапоги и поэтому был лишен повода прогуляться до машины.
— Что ж, мы обернемся за пару-тройку минут, — пообещал он за себя и за доктора Эдвардс.
Уже отойдя достаточно далеко, Харт вновь оглянулся на две неподвижные фигуры, едва видимые в сгущающейся тьме. Их разделяло всего несколько футов, а может быть, расстояние в целый световой год.
— Могло быть хуже, — хмыкнул он. — Она вполне могла всадить в него пулю, как только увидела.
Бишоп знал, что ему следует первым нарушить молчание, но к моменту, когда оно стало совсем невыносимым, он додумался лишь до абсурдно нелепой фразы, с которой и начал разговор:
— Никак не ждал от тебя, что ты пойдешь работать в полицию.
— Это был логичный выбор. С юридическим образованием, которое я не могла применить… И с определенным опытом…
— Который тебя тяготил и рвался наружу, не так ли? И еще связи с надежными источниками информации.
— Да. Все это сыграло свою роль.
Повисла еще одна томительная пауза, затем Бишоп снова заговорил:
— Ты сделала интересный выбор, Найт, но были и другие варианты.
— Я решила, что этот мне подходит.
Он ждал развития беседы в таком же ключе, но она хладнокровно сменила тему:
— Я убедилась, что твое паучье чутье функционирует отлично, как всегда.
Миранда упрямо не желала смотреть на него, и он не мог понять, чем заняты ее мысли. Чтобы прочесть их, надо было до нее дотронуться, а Бишоп не осмеливался это сделать. Она была первой, кто окрестил «паучьим чутьем» его дар видеть и слышать то, что находилось за пределами восприятия обычных человеческих чувств. Знала ли она, что уже давно он сам называет так свою уникальную способность, которую тренирует неустанно, и обостряет, и усиливает, и нещадно эксплуатирует?
— Мы в этом убедимся, когда отыщем колодец, — возразил он после продолжительной паузы.
— Колодец здесь есть.
Как ему хотелось, чтобы она посмотрела ему в глаза!
— И тело?
Миранда кивнула:
— Тело тоже.
— Никакого анонимного звонка не было. Ведь так, Миранда?
— Да, не было.
— У тебя было видение.
Ее плечи дрогнули, но лицо сохранило каменное выражение.
— Я видела… как бы сон наяву. Среди белого дня. Очень яркий, достоверный, цветной. Я увидела озеро. Я знала, что девочка где-то здесь. И сейчас это знаю. Насчет колодца… Это похоже на истину, я чувствую.
