Как-то раз Нэш состряпал небольшую разоблачительную заметку об одном продажном чикагском бизнесмене. На следующий день в редакции раздался анонимный телефонный звонок: Нэшу пригрозили спалить его дом. Он засмеялся в трубку и посоветовал анониму заодно взять в заложники его жену и детей.
Нельзя отнять у человека то, чего у него нет. Харли взглянул на Нэша. Тот опять склонился над копировальной машиной, по-новому компонуя снимок.
“Жизнь такая”, — вот о чем подумал Харли, глядя на Нэша. Он был еще не стар, может быть, лет под сорок, но весь словно отлит из металла. “Железный человек”. Худощавый, ни капли жира. Улыбался он редко, даже когда говорил смешные вещи, от которых окружающие чуть не катались по полу, стараясь не намочить в штаны.
Он ночевал на продранной оранжевой кушетке в тесном кабинете, а все остальное время жил в своей машине. Харли был родом из богатой семьи и до знакомства с Нэшем не знал никого, кто жил бы в машине. Это казалось невозможным, особенно учитывая его теперешнее положение, но сам Нэш считал, что здорово разжился за последние два года. Когда Харли с ним познакомился, он жил на улице.
Это случилось зимой. Стоял собачий холод. Такие холода бывают только в Чикаго, когда лютый северный ветер задувает со скованного льдом озера Мичиган. Было около нуля по Фаренгейту [8], но этот проклятый ветер еще больше усиливал ощущение холода. Полузамерзший Нэш сидел в дверях какого-то парадного. Харли сунул пару долларов в нагрудный карман его фланелевой куртки и посоветовал ему съесть чего-нибудь горячего. Но не успел он отойти на несколько шагов, как Нэш догнал его и швырнул деньги ему в лицо:
— Не нужны мне твои чертовы деньги! Харли посмотрел на этого странного типа и спросил себя, хватило бы у него самого мужества и гордости отвергнуть подачку при подобных обстоятельствах. Нет, у него кишка тонка. Он схватил бы деньги и бросился наутек, пока доброхот не передумал.
— Как насчет работы? — спросил тогда Харли. Он даже не знал, кто стоит перед ним. Этот тип мог оказаться сутенером или уличным толкачом наркотиков. Да мало ли? Черт, он мог бы оказаться даже убийцей! Уголовником, отсидевшим срок и только что вышедшим на свободу. А у Харли не было денег на зарплату секретарше, не говоря уж о… о… Он понятия не имел, какую работу предложить этому парню.
— Работы? — недоверчиво переспросил Нэш. — Какой работы? Я “дурью” не торгую. Девочками тоже.
До чего же приятно было это услышать! Вот только правда ли это?
— Будешь работать на меня. — Харли прижал руку с растопыренными пальцами к сердцу. — Я молодой предприниматель.
Нэш запрокинул голову и расхохотался, а у Харли от стыда запылали лицо и уши. “Молодой предприниматель”. Как он мог сморозить такую глупость? Как он мог выставить себя таким ослом? Как напыщенно и фальшиво это прозвучало!
Нэш широким жестом сорвал с головы вязаную шерстяную шапочку и поклонился в пояс, изящно отставив правую ногу.
— Бонжур, месье Навоз!
Потом он опять засмеялся.
Решив, что парень просто ненормальный, Харли повернулся и пошел своей дорогой. Вслед ему доносились раскаты хохота.
Но в тот вечер он все никак не мог выбросить из головы странного уличного бродягу. Ведь, если б не милость божья, на его месте запросто мог бы оказаться сам Харли. Парень был грязен и зарос щетиной, но все равно Харли заметил, что возрастная разница между ними — лет десять, не больше. Этот парень — бездомный. Безработный. И все же слишком гордый, чтобы взять деньги у прохожего. Харли ощутил невольное восхищение, вспоминая о нем.
На следующий день он вернулся на то же место, но обнаружил в дверях парадного старуху с переполненной каким-то барахлом сумкой на колесиках. Харли спросил, не видела ли она здесь парня. Она покачала головой, что-то бормоча себе под нос. Харли вытащил из кармана пятерку — пятерку, с которой не мог себе позволить расстаться, — и протянул ее старухе. Она цепко выхватила банкноту из его пальцев, оглянулась по сторонам и налево и запихала деньги в какое-то потайное место в глубинах своего необъятного пальто. Харли не хотелось даже гадать, что это могло быть за место.
Он еще пару раз возвращался к тому парадному. Третий раз оказался удачным — в дверях подъезда сидел тот самый парень.
На этот раз Нэш не поклонился. И выглядел он неважно, точнее, просто скверно. Харли сразу понял, что бездомный парень серьезно болен. Догадаться, впрочем, об этом было нетрудно. Но он сразу узнал Харли:
— Месье Навоз!
— Может, все-таки пойдешь ко мне на работу? Нэш долго откашливался, но наконец выговорил:
— Мне не нужны подачки.
— Ты читать умеешь?
Этот вопрос показался Нэшу достойным внимания, вроде бы даже заинтересовал. Отвечать он не стал, но хотя бы прислушался.
— Грамоту знаешь? Пишешь без ошибок? — спросил Харли.
— Если зайца взять за хвост, он оторвется? Неоткрытая банка диетической колы поплывет или утонет?
— Скажи по буквам слово “сувенир”. Нэш сказал. Но дал ли он правильный ответ? Разве это слово пишется через два “и” — “сувинир”? Харли не был точно уверен. Грамотность была одним из его слабых мест. Грамотность и женщины.
— Мне очень нужен корректор — читать верстку, — сказал он.
Нэш поднял бровь. Его глаза заблестели. А может, причиной тому просто была высокая температура? Или безумие.
— Слыхал когда-нибудь о таком издании — “Дырявая луна”?
— Слыхал, что на луне есть кратеры, это что-то вроде дырок, но не думал, что это имеет отношение к издательскому делу.
— Это еженедельная газета, — объяснил Харли. — Мы пока только встаем на ноги, но очень скоро о нас узнают все.
— Что за газета? Какой-нибудь культ луны?
— Нет, конечно, нет.
— Какое-нибудь либеральное дерьмо типа “Спасем китов от истребления”? Терпеть не могу кампании по спасению чего-нибудь.
У самого нет крыши над головой или хотя бы десяти центов на чашку кофе, а как привередничает!
— Это просто газета, которая печатает всякую всячину. Бульварная газета.
Сказав это, Харли приготовился ко вполне предсказуемому всплеску негодования. Его мать, к примеру, узнав, что он собирается выпускать бульварную газету, разразилась бурными рыданиями с заламыванием рук.
— Бульварная газета?
Незнакомец помолчал, потом его лицо расплылось в улыбке. Такая работа его вполне устраивала.
Харли обнаружил, что Нэш умеет читать верстку. Знает правильное написание слов, даже не заглядывая в словарь (с “сувиниром” он просто пошутил). Чуть позже выяснилось, что он способен сам составлять газетные тексты, писать заметки. Не гениально, но вполне прилично. Кроме того, оказалось, что он умеет фотографировать. А самое главное, он умел резать фотографии и компоновать из них новые, совершенно небывалые сюжеты.
