Открыв дверцу и заглянув внутрь, она снова увидела что-то, что ей опять не понравилось. Затем брезгливо вынула оттуда бледно-зеленый шелковый халатик, чихнув от сладковатого цветочного запаха духов. Из кармана халатика выпала какая-то вещь.
Я наклонилась и подняла изящный медальон на золотой цепочке, выполненный тоже в виде небольшой раковины, величиной примерно в дюйм, с тщательно отлитыми из золота гребешком и шипами.
— Великолепная вещь, — сказала я, отдавая его Эдит Стэр.
Она бросила халатик на кресло и взяла у меня безделушку.
— Это настоящая раковина — необыкновенно большая для колумбеллы. Разумеется, ее позолотили. Кэтрин везде разбрасывает свои вещи! — Ее пальцы судорожно сжали медальон, словно она хотела его раздавить, и снова оглядела комнату. — Надеюсь, здесь есть все, что вам понадобится. Ванная находится через коридор. Вам, наверное, известно о проблемах с водой на Сент-Томасе?
Казалось, ей не терпится уйти, да и я не могла дождаться, когда это случится, поэтому быстро заверила ее, что знакома с проблемой воды и что мне сегодня больше ничего не понадобится. Дойдя до двери, Эдит Стэр остановилась, судорожно покрутила дверную ручку, одарила меня холодным взглядом и неожиданно снова вернулась.
— Моя мать рассказала мне, почему вы здесь, — произнесла она. — А я считаю моим долгом предупредить вас, что вы, похоже, зря потратите время. Мама склонна верить, что она может сделать все, что хочет, только потому, что постоянно настаивает на этом. Мы же, остальные — то есть мой муж, мистер Дру и я, — полагаем, что она напрасно пытается удержать Лейлу дома.
Это была явная оплошность.
— А как считает мать Лейлы? — поинтересовалась я. Эдит пожала плечами:
— Моя сестра непредсказуема. Мы думаем, что Лейлу надо отправить к ее тете в Колорадо!
— Вероятно, мне придется с вами согласиться, — спокойно ответила я. — Но, так как миссис Хампден попросила меня сюда приехать, мне придется самой кое-что выяснить. Если, конечно, удастся.
— Если удастся, — повторила миссис Стэр. Открыв дверь, она пожелала мне спокойной ночи и быстро вышла, размахивая медальоном. Очевидно, она заранее не доверяла мне, и с этим ничего невозможно было поделать.
Оставшись одна, я осмотрела дверь и обнаружила, что в ней нет ни засова, ни ключа, что, конечно, весьма распространено в родовых домах, но здесь было еще два французских окна высотой почти до потолка, выходящих на галерею, которая огибала эту угловую комнату. Окна были открыты любому, желающему ко мне заглянуть.
Обычно я не нервничаю по таким пустякам, но этот дом, надменно стоящий на вершине горы, с самого Начала казался мне высокомерным и устрашающим. «Невероятно!» — сказала я про себя, используя любимое мамино слово, но отделаться от неприятного чувства не смогла. Мне нередко представлялось, что старые дома имеют свой характер, как и живущие в них люди. История этого дома восходила к тем временам, когда Соединенные Штаты выкупили Виргинские острова у Дании. У меня возникло чувство, что ему нет никакого дела до выскочек из Штатов, и к моему присутствию он тоже относится враждебно.
Чтобы оградиться от бриза, я задернула окна длинными бамбуковыми занавесками и зажгла настольную лампу, заметив рядом маленькие стеклянные подсвечники, похожие на те, что стояли у тети Джанет в каждой комнате. Даже при спокойной погоде электричество могло неожиданно подвести и поставить вас в зависимость от свечей. Но, к счастью, в момент, когда я распаковывала чемодан, они мне не понадобились.
Наверное, я разумно поступила, что привезла с собой лишь самое необходимое, оставив остальные вещи у тети Джанет. Становилось совершенно очевидно, что долго мне здесь не продержаться. Вынув из чемодана платья, я заметила зеленый халатик, забытый миссис Стэр на кресле, и, когда взяла его в руки, снова уловила знакомый запах духов, определить которые, однако, не смогла. Я повесила халатик на крючок в стенном шкафу, как можно дальше от немногих собственных платьев.
Но, покончив с чемоданом, вспомнила о своем появлении в этом доме, подумала, какой холодной, отдаленной и напряженной видела Лейлу, безмолвно сопротивляющуюся происходящему, и в какой ярости был Кингдон Дру, когда бежал по террасе, чтобы оттолкнуть Кэтрин от молодого блондина, которого та целовала. Передо мной вновь возникло треугольное кошачье личико Кэтрин Дру с острым подбородком и зеленоватыми глазами, показавшееся мне очень знакомым.
Я расстегнула голубой льняной костюм, одобренный миссис Хампден, сняла его и приготовилась лечь в постель. Правда, спать мне совсем не хотелось, и я решила немного посидеть; почитать книгу, которую привезла с собой. Но, устроившись в кресле и направив свет лампы на страницы, не смогла прочесть ни строчки, потому что вновь стала думать о Кэтрин Дру. И вдруг вспомнила, где и при каких обстоятельствах видела ее раньше.
Мне стало невыносимо душно в этой маленькой комнатке. Накинув халат, я вышла на галерею и тихонько прошла туда, откуда открывался вид на сад, склон холма и гавань.
Гавань Сент-Томас надежно защищена с одной стороны длинной грядой Флэг-Хилл, а с другой — длинным холмом Хассел-Айленд.
Между Хасселом и Сент-Томасом пролегает узкий канал, далее переходящий в водное пространство между Хасселом и Уотер-Айлендом. Именно на Уотер-Айленде я впервые и увидела Кэтрин Дру.
Когда я только приехала в Шарлотту-Амалию, тетя Джанет послала меня на такси, пароме и автобусе навестить друзей в отеле «Уотер-Айл». Я взяла купальный костюм и хорошенько поплавала в Хонеймун-Бей. В буфете на берегу съела ленч и, кажется, поболтала с несколькими доброжелательными посетителями. Однако все время не сводила глаз с длинного безлюдного пляжа, огибающего бухту, а, покончив с завтраком, тотчас же отправилась бродить по мелкой воде, оставляя следы босых ног на чистом влажном песке. Я была в полной гармонии с самой собой, меня не раздирали никакие эмоции, а от жаркого солнца мне хотелось спать. Я задумала уйти подальше от пловцов и голосов, намазаться кремом и полежать в полном одиночестве.
По правую руку от того места, где я плескалась в воде, пляж обрамляли кривые кусты виноградника, и их огромные треугольные листья давали прекрасную тень. Дальше поднимался крутой, покрытый деревьями склон холма. Место мне очень понравилось, и я уже была готова разлечься позагорать, как услышала чьи-то голоса. Помню, даже не на шутку рассердилась, словно пляж принадлежал мне одной. Ну вот, придется искать другое место!
Раздраженно глянув на кусты, я увидела в них что-то алое. Там были двое. Она — в красном купальнике и он — в темно-синих плавках. Мужчина стоял ко мне спиной, но женщину, которую он обнимал, ее треугольное лицо, напоминающее кошачью мордочку, и зеленые глаза я разглядела достаточно хорошо. Заметив меня, она крепко схватила мужчину за руку и что-то ему прошептала. Вероятно, предупредила, чтобы он не оглядывался.
