– Вам нужно отдохнуть. – Андрей нащупывает пульс на руке Юли. – Рита, ее нужно немедленно в больницу.
– Что случилось? – Людмила Макаровна испуганно и беспомощно поднимает руки.
– Вашу невестку необходимо сейчас же отвезти в больницу. Пульс посчитайте! Сейчас все организуем… Деньги у вас есть?
– Да, есть. Витя открыл счет на мое имя и все деньги держал там. Но как же…
– Скоро придет врач. Неужели вы не заметили, в каком состоянии девушка?
– Господи, нет! Я… Все вроде бы хорошо было, Юля не жаловалась…
– Лучше давайте соберем ей вещи для больницы.
Вся эта возня проходит мимо меня. Значит, мои преследователи думали, что я сказала Витьке, где находится бункер. А тот надеялся, что указание на место есть в блокноте. И все ошиблись.
Была, конечно, еще и карта. Та, с точкой без надписи, что отдал мне дед Мирон. Но она лежит в телеховском доме, надежно спрятанная. Я сразу тогда подумала, что опасно держать ее при себе. Да мне карта вовсе и не нужна была, от околицы деревни я с завязанными глазами к бункеру дойду. Даже по гати через трясину до самых Темных Озер доберусь.
Так, так… Значит, когда эти гады поняли, что Витька ничего толком не знает, они его убрали. Сделали из него реквизит для спектакля, устроенного, чтобы подставить меня.
– Юля, а где сейчас та записная книжка?
– Была в моей сумке, Витя засунул под подкладку. Но на похоронах сумку украли.
– Коричневая такая, на длинной ручке?
– Да. А откуда вы знаете?
– И косметичка в ней была, тоже коричневая, с пряжечкой?
– Да…
– А откуда у тебя диктофонная кассета?
– Кассета?
Удивление ее столь естественно, что детектор лжи не нужен.
– Юля, расскажи, как пропала сумка.
– Какой-то человек помогал мне сесть в автобус… а потом я обнаружила, что ее нет. Но там ничего ценного не было, только тот старый блокнот и Витины записи, вложенные в него.
Ну точно, тот, кто убрал Литовченко, специально подбросил сумку – чтобы я нашла ее. У меня есть неизвестный союзник? Любопытно…
– Рита, поехали, – окликает меня, выводя из задумчивости, Андрей.
Мы едем домой, и мой спутник упрямо молчит. Интересно, он-то о чем размышляет? Я лично много о чем думаю, и мыслей столько, что мне боязно тряхнуть головой – вдруг они выскочат через уши.
– Рита, мне кажется, у тебя большие неприятности.
– Ты только сейчас заметил?
Конечно, неприятности. Потому что Игорь дома, что-то готовит на кухне. И, наверное, очень сердит, ведь не застал меня в квартире, где велел сидеть безвылазно. А сейчас у него появится причина сердиться еще больше.
– Привет. – Андрей пожимает менту руку. – Быстрый ты парень, как я погляжу! В два счета уговорил мою куму!
– Уговорил – не то слово.
Мужчины переглядываются как-то очень по-свойски и смеются. Мне это не нравится.
– Чего вы ржете? Что такого смешного?
– Да мы так, о своем. – Андрей глядит на часы. – Все, ребята, вечером придем к вам с Наткой, обмоем помолвку. А сейчас мне пора в суд.
И ушел, оставив меня наедине со следователем.
– Вот, решил суп сварить. – Игорь на удивление сдержан. – Где вы были?
– У Людмилы Макаровны, Витькиной матери. Я вообще-то обещала к ней заехать, а тут она позвонила, вот Андрей меня и отвез. Лучше бы не ездила. Помнишь девушку на похоронах? Бледная такая, все губы кусала.
– Да.
– Витька жил с ней в последний год. Она от него беременна, рожать через месяц. Теперь живет у Людмилы Макаровны. Короче, ситуация тяжелая.
– Виктор, похоже, был вполне хорошим парнем. Мать жаль…
А мне надоело, что моего ребенка нет дома. Карантин продлили, грипп все еще косит детвору. Я понимаю, что и Вадику лучше с бабушкой, чем здесь, где я боялась бы за него, но… Да и наше дело, похоже, затягивается.
– Рита, ты понимаешь, что тебе таки придется мне все рассказать? – Игорь смотрит мне в глаза. – Иначе мы не распутаем историю.
– Что – все?
– Все, значит, все. И сначала я хочу знать, куда двадцать два года назад исчез Игорь Дановский.
Мне тоже хотелось бы это знать. Куда исчезает человек, когда тело умирает? Я не знаю.
– Рита, ты мне расскажешь?
– Может быть, потом как-нибудь. – И вдруг у меня в голове мелькает мысль. – Лучше скажи, какое отчество у Мальцева?
– Олегович.
– О как! А как звали его отца? Ну, по отчеству.
– Понятия не имею. Но могу узнать.
– Пожалуйста, прямо сейчас.
Игорь включает компьютер, а я хожу по комнате кругами. Мне так лучше думается. Ведь вот как получилось – только сейчас я по-настоящему вспомнила своего давнего врага, в которого всадила нож. А его звали…
– Олег Петрович Мальцев, так звали отца нашего заместителя губернатора. – Игорь вопросительно смотрит на меня. – Он пропал без вести в тот же год, что и Игорь Дановский. Рита, слишком много совпадений.
– А сколько надо, чтобы было не слишком?
– Одного бы хватило. А тут несколько. Все сплелось в какой-то дьявольский клубок, и мне интересно, вокруг чего. Что им всем нужно, Рита?
– Без понятия. Но обязательно выясню.
Как я могла не заметить очевидного сходства? Наш чиновник очень похож на своего папашу – такой же смуглый, темноглазый. Но тот был коренастый и смахивал на итальянского гангстера, а этого, тощего, с тонкими усиками и вечно в пижонских ярких рубашках, скорее можно сравнить с сутенером. Но все равно похожи. Да и фамилия одна, и отчество младшего с именем старшего созвучно.
Я долго старалась забыть ту часть своей жизни. Так долго и так старалась, что старого Мальцева практически забыла. Потому что убила. Но теперь пора вспомнить. Как и то, чей голос был на той кассете вторым – глухой такой, бесцветный и тяжелый.
Ну конечно! Я же его слышала в квартире, где убили моего Игоря! Дядя Саша, похоже, промахнулся… Только что теперь об этом толковать. Жаль, не видела этого типа тогда, только слышала, но ничего, дело поправимое.
– Игорь, я не могу тебе рассказать всего. И никогда не расскажу. Но кое-что ты должен знать.
– Ладно, хоть чем-то поделись.
– Люди, которые охотятся за мной, думают, будто я знаю, где расположен некий объект времен Великой Оте-чественной.
– Какой объект?
– Не имеет значения. Главное, считают, что мне известно, где он находится. А еще полагали, что и Витьке тоже. Борецкий с Рустамом сболтнули про этот объект по глупости, но один человек искал его годами, вот и истолковал их похвальбу не так. Витька пытался узнать координаты из записей в блокноте, но там нет о них ни слова. Видимо, тот, кому принадлежал блокнот, точно знал место, а потому и не было нужды записывать координаты. И тогда злоумышленники решили запихнуть меня в тюрьму, чтобы потом предложить свободу в обмен на информацию.
