– Он победит, - удовлетворенно пробормотал Джон Хоукинз.
– Наша возьмет! - вопила Лодиша, восторженно размахивая руками. - Вот увидите!
Для постороннего наблюдателя исход схватки не был бы так очевиден, как для тех, кто, стоя на крыльце, издавал победные возгласы. Даже на расстоянии они видели, что Боуи дерется как одержимый. Он сражался не только с Сэндсом и его дружками, но с военным трибуналом, обвинившим человека чести, с неправедным судом и с самим собой, проявившим непозволительную слабость. Боуи Стоун пробудился от долгого полусонного оцепенения, и это вызывало благоговейный тоепет и прилив воодушевления у сочувствующих ему людей. Схватка под тополями перешла в неистовую драку, сопровождавшуюся безжалостными ударами, гортанными звуками и бранью, в драку, где никто не придерживался правил и не ждал пощады.
К тому времени как дело подошло к развязке, Рози, Джон Хоукинз и Лодиша сидели на ступеньках, прихлебывая кофе. Они выкрикивали советы и издавали возгласы одобрения, когда Боуи пускал кровь противникам.
Когда все было кончено, на ногах оставался только Боуи. Покачиваясь, он побрел к крыльцу, но затем остановился, согнулся, уперся ладонями в колени и начал жадно глотать воздух. Из глубокой раны над бровью стекала на землю струйка крови, глаза заплыли и почернели, губы были разбиты, и, возможно, сломано ребро. На лбу вздулась огромная шишка, из ссадин и царапин сочилась кровь.
– А теперь-то можно ему помочь? - Рози, выразительно посмотрев на Джона Хоукинза, вознамерилась бежать к тополям.
– Если Боуи Стоуну нужна наша помощь, он знает, где нас найти.
Отдышавшись, Боуи по очереди оттащил бесчувственные тела к лошадям, поднатужился и перебросил каждого через седло. Бранясь, он похлопал по крупу каждую лошадь и, когда они двинулись, потушил костер.
Рози встала и посмотрела вслед лошадям, которые направились к городу. На тех, кто еще не спит в Пэшн-Кроссинге, наверняка произведет впечатление вид трех избитых до бесчувствия мужчин, да и те едва ли скоро забудут события этого вечера.
Боуи, хромая и держась за поврежденное запястье, приблизился к крыльцу.
– Боже ж ты мой! - Лодиша встревоженно оглядела его и, увидев рубаху, пропитанную кровью, поспешила в дом. - Сейчас принесу свою медицинскую коробку!
Рози, сбежав с крыльца, обхватила руками шею Боуи и заглянула ему в глаза. Избитый, он очень напоминал того человека, которого она увидела впервые, только без бороды.
– Я люблю тебя, - сказала Рози, и в глазах ее блеснули слезы.
Она ждала ответа, надеясь, что отчасти благодаря ей Боуи предпочел жизнь.
Боуи прижал ее к себе так крепко, что она слышала гулкие удары его сердца, и зарылся залитым кровью лицом в ее волосы.
– Рози!
Его шепот, едва различимый, вселил в нее безотчетный, но мучительный страх. Но Боуи, в котором она видела свой якорь спасения и надежды, обнимал ее.
– Мне нужно мыло, вода и немного спирта Лодиши. - Он отстранился и посмотрел ей в глаза. - А потом я хочу лечь с тобой в постель. И проспать десять часов подряд. Если, конечно, ты не поручишь мне что-нибудь вскопать, посадить, прополоть или кого-нибудь пристрелить.
Рози рассмеялась и, положив его руку себе на плечо, помогла ему подняться на крыльцо.
Есть мужчины, которые просто не могут произнести некоторые слова. Ей надо довериться тому, что чувствует ее сердце.
***
У Боуи появились несвойственные ему прежде решительность и целеустремленность, и это наполняло радостью сердце Рози. На такую перемену она не смела надеяться. Не ожидая ее указаний, он вернул жатку Клему Зуку, несмотря на разбитое лицо, съездил в город за деньгами - долей Рози от штрафа, взысканного с гуртовщиков. Обычно именно Рози улаживала подобные вопросы. Полагаться во всем на Боуи было несколько непривычно, но, безусловно, приятно.
Однако вместе с тем в его поведении появилось и нечто другое, внушавшее Рози такую глубокую тревогу, что ночами она проводила бессонные часы после того, как Боуи засыпал рядом с ней.
Физически они никогда еще не были ближе. Их ночи были длинными и страстными. Боуи занимался с Рози любовью с такой необыкновенной нежностью, что слезы выступали у нее на глазах и она не понимала, как ее тело может вмещать в себе столько любви и радости, не разлетевшись вдребезги. Проходя мимо Рози в доме или во дворе, он тут же заключал ее в объятия и прижимал к себе хоть на минуту.
И все же с каждым днем Боуи отдалялся от нее, замыкаясь глубоко в себе. Рози не удавалось преодолеть эту преграду. Несколько раз она ловила на себе его взгляд, полный такой боли и нестерпимой тоски, что сердце у нее болезненно сжималось.
Назревало что-то ужасное.
Рози кляла себя за дурацкие мысли, не желала верить предчувствиям, но что-то явно было не так. Судя по всему, Лодиша и Джон Хоукинз разделяли ее опасения. Наблюдая за Боуи, они хмурились и обменивались беспокойными взглядами.
Боуи взял на себя доставку пшеницы на станцию, и теперь Рози отправлялась с ним к брокеру.
– Что-то ты очень тихий сегодня, - сказала Рози, устраиваясь на сиденье повозки поближе к нему. Ей нравилось видеть, как ее юбка прикрывает сапоги Боуи, и ощущать тепло его бедра. - О чем ты думаешь?
– Пока ты будешь торговаться с брокерами на станции, я загляну на телеграф. - Боуи сидел ссутулившись и пряча глаза под низко надвинутой шляпой.
Приподняв брови, Рози с недоумением уставилась на его профиль. За все месяцы ее знакомства с Боуи Стоуном он ни разу не отправлял и не получал каких бы то ни было сообщений.
– Кому это ты собираешься послать телеграмму? - удивленно спросила она.
Он повернулся к ней, и руки Рози тут же непроизвольно дернулись к горлу. Никогда еще она не видела такой глубокой печали. Его лицо осунулось, зубы были крепко сжаты. Даже глаза потускнели и казались скорее серыми, чем голубыми.
– Поговорим об этом вечером.
Ее охватила дрожь. Она пыталась понять, что выражает его взгляд. Сожаление? Отчаяние? Решимость?
– В чем дело? Ты, случайно, не заболел? Я не хочу ждать до вечера. Если тебе есть что сказать, говори сейчас!
Но Боуи упорно молчал, пока не остановил лошадей перед станцией. Подняв голову, он оглядел ряды повозок, груженных зерном. Возле платформы царила атмосфера суеты и деловой активности. Взяв Рози за руку, Боуи снял перчатку и начал изучать ладонь, поглаживая большим пальцем полоску мозолей.
– Боуи? В чем дело? Я чувствую, что-то случилось.
– Я должен кое-что сказать тебе и хочу, чтобы ты запомнила это.
Во рту у Рози пересохло, и она с трудом сглотнула. Последние полчаса она сидела рядом с Боуи, изнемогая от волнения и лихорадочно размышляя о том, почему он в таком отчаянии. Что же такое собирается сказать ей Боуи?
