Руна паука — такая же, как шрамы на моих ладонях.
Я думала, что почувствую что-нибудь, глядя на собственное надгробие и хладную могилу, но ничего не произошло. Внутри воцарилась… пустота, оставшаяся в душе после всех потерь. Сначала семья, теперь вот Флетчер. Меня почти ничто не держит в этом мире.
— Твоя подруга? — раздался из-за спины низкий голос. Я обернулась посмотреть на Донована Кейна.
Детектив стоял в паре метров от меня. На нем был черный траурный костюм, подчеркивающий мышцы. Кейн подошел ближе. Как всегда, он двигался с небрежной уверенностью, что мне так нравилась. Но детектив выглядел худее, чем я помнила. Он осунулся, и на бронзовом лице четче обозначились морщины, словно что-то его мучило. Что-то, о чем он не мог перестать думать. Интересно, не я ли стала тому причиной? Я-то частенько вспоминала о нем за неделю, прошедшую после инцидента в каменоломне.
Донован посмотрел на меня. В ореховых глазах, как всегда, плескались эмоции. Усталость, решимость, любопытство. Кейн оглядел меня с головы до ног, оценивая черный брючный костюм и туфли на низком каблуке, затем перевел взгляд на волосы. Теперь они были цвета шоколада с карамельным мелированием. Джо-Джо подобрала цвет максимально близко к моему натуральному оттенку. Отрастить волосы — это требует времени. Как и многое другое.
Донован прочел надпись на надгробии.
— Подруга? Или жертва?
Я подумала о той счастливой невинной девочке, которой была в ночь, когда всё изменилось. В ночь убийства мамы и сестры.
— Можно сказать и так. Что ты здесь делаешь?
Донован кивнул подбородком в сторону скорбящих:
— Пришел выразить соболезнования.
— Откуда ты узнал о Флетчере? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Сейчас люди гораздо охотнее оказывают мне услуги. Попросил одного из новичков поднять список всех смертей, случившихся в день убийства Гордона Джайлса. Только в одном случае фото было таким же, как то, что ты показывала мне на мобильном.
— Ясно.
Донован заколебался.
— Мне… мне жаль его, Джин. Я знаю, он был отцом Финну и много значил для тебя.
Я улыбнулась ему уголком рта:
— Спасибо, детектив.
Мы стояли на холме, глядя, как люди идут к своим машинам. Соболезнования выражены, все нужные слова сказаны. Пришло время возвращаться в мир живых. В мир, в котором больше нет Флетчера.
— Позавчера видела тебя по телевизору, — сказала я. — Мэр вручил тебе милую медаль за расследование дела Гордона Джайлса. Большую и блестящую.
Донован Кейн переступил с ноги на ногу.
— Отправится в ящик стола, как и все остальные.
Мы снова замолчали.
— Зачем ты на самом деле сюда пришел, детектив? — спросила я. — В последнюю нашу встречу ты был на волосок от того, чтобы пристрелить меня за убийство твоего напарника.
Он запустил пятерню в короткие черные волосы и хохотнул.
— Да если б я знал.
— Возможно, за этим?
Я схватила его за галстук, притянула к себе и поцеловала. Донован напрягся, на секунду потрясенный моей наглостью. Но затем между нами вспыхнуло пламя, такое же яркое и всепоглощающее, как всегда. Негасимый огонь. Донован зарычал, схватил меня за волосы и притянул к себе, прижимая к своему телу. Я вдохнула его свежий пряный аромат. Наши языки встретились, и мы растворились друг в друге, выплескивая все свои желания, чувства и сомнения в этом идеальном поцелуе.
Который очень быстро закончился.
Я отпустила галстук детектива. Донован Кейн отстранился. Мы посмотрели друг другу в глаза, а потом детектив развернулся на каблуках и ушел. Спустя минуту я чуть более медленным шагом последовала за ним.
Донован Кейн подошел к Финну, которого удивило внезапное появление детектива, и что-то сказал ему. Финн поколебался, но пожал полицейскому руку. И Кейн ушел, пройдя мимо могилы Флетчера. Он не стал оглядываться.
Я приблизилась к Финну, который провожал удаляющуюся фигуру детектива недоуменным взглядом.
— Не думал, что он здесь появится, — сказал Финн.
— Ну, он появился. Но теперь ушел. Не думаю, что в ближайшее время мы его увидим.
Сначала Кейну придется разобраться со своими чувствами. Примириться со своей страстью ко мне, убийце его напарника, и с виной за то, что не отомстил за его смерть. Принять мое темное прошлое, всех убитых мной людей — если он вообще сможет это сделать.
Изменить его чувства или поторопить я никак не могла. Но я Паук. И достаточно терпелива, чтобы дождаться.
Я залезла в сумочку, достала солнцезащитные очки и надела их.
— Увидимся через две недели. Постарайся не нажить неприятностей в мое отсутствие. Мне вряд ли понравится прерывать отпуск, чтобы вытащить твою задницу из передряги.
— Куда собралась? — спросил Финн.
— Ки-Уэст, — ответила я. — Говорят, тамошние пляжные мальчики особенно лоснятся в это время года.
В тот же день я села в самолет и к полуночи уже слушала шум прибоя, сидя на балконе гостиничного номера. Ветер играл с моими волосами и доносил запах соли. Луна окрашивала пейзаж в цвет потускневшего серебра.
Я подняла последний бокал джина, салютуя океану. О стенку бокала стукнулся кубик льда.
— За тебя, Флетчер.
Мне ответили лишь волны, и я залпом осушила джин, закрыла балконную дверь и легла в постель.
Следующие несколько дней я занималась тем же, чем и обычные туристы на Ки-Уэст. Любовалась закатом над Мэллори-сквер. Посетила дом Хэмингуэя. Посмотрела на кошек с лишними пальцами. Пару раз съездила понырять с аквалангом. Купила немного дешевой бижутерии из ракушек и несколько настоящих лаймов. Пила тропические коктейли, пока ананасы и манго не набили оскомину.
Исчерпав запас туристических развлечений, я отдыхала на пляже, читая книги и восхищаясь крепкими телами спасателей и пляжных парней. Флетчер был прав. Есть из чего выбирать. Я разговорилась с одним из ребят, Ренальдо, который зарабатывал себе на колледж, трудясь в отеле. Ренальдо четко дал понять, что не против подарить мне несколько часов страстного безудержного секса и после всего не ждать чаевых. Но его глаза были карими, а не золотыми, и я его отшила.
Много времени я просто смотрела на горизонт, попивая коктейли и размышляя, чем займусь по возвращении в Эшленд. Потому что больше не хотела работать киллером. Я знала свои сильные и слабые стороны. Как Пауку мне больше нечего доказывать ни себе, ни кому-либо другому. И без Флетчера все будет не так, как раньше. Никто не станет ждать меня в «Свином хлеве» поздней ночью. Никто не спросит, не ранена ли я и как все прошло. Всем будет все равно.
