– Примерно на двадцать. Только это не больница, а приют для сирот. Здесь же принимают рожениц, помогают, чтобы роды прошли успешно.
Они долго искали нужную им женщину. Куда бы ни приходили, всюду оказывалось, что она там была только что, но успела уйти куда-то в другое место. Под конец, когда Мадлен совсем отчаялась найти неуловимую сестру Маргарет, ее спутник подвел ее к миниатюрной женщине, похожей на куклу. Ее седые вьющиеся волосы были аккуратно заправлены под косынку. Огромные глаза смотрели строго и доброжелательно. Она вправляла вывихнутое плечо огромному мужчине – раза в три больше ее. Один взмах рукой – и с лица великана пропало выражение боли, а осталось только удивление.
Сестра Маргарет повернулась к ним.
– Эта леди нуждается в вашей помощи, она американка, – объявил молодой солдат, представляя Мадлен сестре Маргарет.
Мадлен кратко и сбивчиво рассказала ей, что ее муж тяжело ранен и ему срочно нужна помощь. Сестра Маргарет тут же приказала спутнику Мадлен принести Рэнсома в больницу.
– Вы хотели добраться до границы с Аргентиной? – удивленно переспросила сестра Маргарет. – Сейчас это совершенно невозможно.
Пока они разговаривали, сестра утешала плачущего малыша.
– Знаю, – тяжело вздохнула Мадлен. – А могу я позвонить в американское посольство?
– К сожалению, нет. Связь со столицей прервана. И в Соединенные Штаты позвонить вы тоже не сможете. По крайней мере сейчас. Кроме того, боюсь, мы вам мало чем сможем помочь – у нас почти не осталось медикаментов. Остается только ждать, когда привезут новые. К сожалению, ваш муж здесь один из многих, кому требуется срочная помощь. Поэтому вам придется подождать…
– Но я могу заплатить! – в отчаянии воскликнула Мадлен.
Сестра Маргарет покачала головой:
– Конечно, нам нужны пожертвования, но только я не могу за деньги продать вам право получить медицинскую помощь первой.
Совершенно забыв о своей гордости, Мадлен схватила сестру Маргарет за руку и со слезами на глазах прошептала:
– Прошу вас, сестра, умоляю, спасите его… Я его люблю…
Сестра Маргарет посмотрела на нее с грустью и негромко сказала:
– Я вижу, что это так. Вижу, вы его любите. Но посмотрите вокруг, сколько здесь больных людей – и детей. Поверьте, я бы отдала жизнь ради того, чтобы хоть как-то облегчить их участь, но что я могу сделать?
– Но…
– Нам остается только молиться. Молиться не о чуде, а о том, чтобы нам доставили медикаменты как можно скорее…
– Скажите, но кто-нибудь знает, что вам нужны медикаменты? – с надеждой спросила ее Мадлен.
Сестра Маргарет опустила голову:
– К сожалению, нет. Связь прервалась раньше, чем я успела попросить о помощи,
Рэнсома положили в углу в классной комнате. Мадлен с удивлением заметила, что эта комната оказалась довольно симпатичной. Большие окна, детские рисунки на стенах, чисто и просторно. Тяжелые шторы защищали комнату от прямых солнечных лучей.
Записавшись в конце длинного списка желающих получить антибиотики, Мадлен пошла набрать чистой воды, чтобы промыть Рэнсому рану. Когда же она сняла с него одежду и увидела, что происходит с его ногой, ей чуть не сделалось дурно – рана была хуже, чем вчера, бедро распухло. Мадлен стала осторожно промывать ее чистыми тряпками.
Уже заканчивая, она услышала вдруг голос сестры Маргарет у себя за спиной:
– Что это у вас под рубашкой?
– Пистолет, – ответила она.
Сестра Маргарет протянула руку.
– Будет лучше, если вы отдадите его мне.
– Да, но он… – Мадлен кивнула на Рэнсома, он бы это не одобрил.
– Ну, сейчас он ему пока не понадобится. Представьте, что случится, если пистолет случайно попадет в руки какому-нибудь ребенку. Когда вы уснете, например.
Понимая, что сестра права, Мадлен протянула ей пистолет.
Та ловко разрядила его, будто имела дело с оружием каждый день, и посмотрела на Рэнсома. Осторожно, легкими движениями она ощупала кожу вокруг раны.
Вдруг Рэнсом широко раскрыл глаза и в изумлении уставился на сестру Маргарет.
– Ч-черт вас всех дери, что здесь происходит? – недовольно буркнул он, но, заметив строгий, хотя и доброжелательный взгляд сестры, тотчас изменил интонацию: – То есть я хотел узнать…
– Это сестра Маргарет, Рэнсом, – пролепетала Мадлен.
– Как вы себя чувствуете? – спросила сестра, продолжая внимательно осматривать рану.
– Я… – Он так и подскочил. – Мэдди, я же почти голый. Что происходит, в конце концов? И кто все эти люди?
Сестра Маргарет достала из кармана высушенные листья какого-то растения и, дав их Мадлен, пояснила:
– Прокипятите их в течение двадцати минут. Потом заверните в марлю и приложите в ране,
– Припарка? – догадалась Мадлен.
– Она вытянет инфекцию из раны. Простите, но это все, чем я могу вам помочь в данный момент.
Она дала Мадлен еще какие-то указания и предупредила, что у Рэнсома может начаться бред, если не удастся сбить температуру.
Когда сестра отошла от них, Рэнсом спросил у Мадлен, где они находятся. Она рассказала ему обо всем, что произошло, и о проблемах, которые стояли перед ними теперь.
– По крайней мере здесь нас никто не убьет, – улыбнулась она.
– Да, если, конечно, не нагрянет армия какого-нибудь кретина Эскаланта и не потребует, чтобы… А, ч-черт… – выругался он. – Как же я хочу пить, Мэдди.
Мадлен дала ему напиться из бутылочки, в которую набрала питьевой воды.
– А есть не хочешь?
– Нет. Мне бы сигаретку.
– Сейчас пойду поспрашиваю.
Но Рэнсом уже снова провалился в сон. Попросив девочку лет двенадцати посидеть с ним, Мадлен решила выйти в город за едой. Конечно, она могла бы брать продукты в миссии, но она подумала, что, уж коль скоро у нее есть деньги, лучше оставить еду беднякам.
Несмотря на то что солнце уже зашло, в городе было оживленнее, чем в какое-нибудь субботнее утро, и все магазины были открыты. Мадлен купила хлеба, бульонных кубиков, чаю и меду. Посчастливилось раздобыть и бутылку фруктового сока, правда, последнюю. Потом она отправилась в аптеку. Конечно, антибиотиков для Рэнсома не оказалось, но зато она нашла там аспирин и антисептическое средство для полоскания горла – пригодится для обработки ее ссадин и царапин.
Мадлен купила себе пирожок, похожий на подошву, и съела его прямо посреди улицы. Наверняка никто из родных не узнал бы ее сейчас, улыбнулась она, и вдруг почувствовала страшную тоску по дому, по любимым американским ресторанчикам в Нью-Йорке, по Шато-Камилль, по своему офису. Вспомнив глупую ссору с сестрами накануне отъезда в Монтедору, Мадлен испугалась: а если она не вернется? Бедный отец… Наверное, места себе не находит, переживая за нее. А мать, разумеется, не упустит случая лишний раз обвинить его.
