Нет, решила Мадлен, если ей суждено будет вернуться домой, она начнет другую жизнь. И после событий в Монтедоре сделает соответствующие выводы…
А Рэнсом? Предположим, судьба окажется к ним благосклонна и они вдвоем вернутся в Штаты. И что тогда? Зачем она ему? Для занятий любовью, посреди напряженного рабочего графика? Но теперь Мадлен этого мало, она хочет быть с ним все время. Теперь она любила его и зависела от него: любой его неосторожный поступок, необдуманное слово могли ранить ее душу навсегда. И все же Мадлен не собиралась никак от него «защищаться» – слишком долго в своей жизни держала она близких людей на расстоянии, не позволяя лишний раз приблизиться к себе.
Вернувшись в больницу, Мадлен решила прокипятить листья и сделать Рэнсому припарку. Ей вызвалась помогать девочка, которая сидела с Рэнсомом, пока Мадлен ходила за покупками. Она прокипятила листья и начала осторожно прикладывать их к ране Рэнсома.
Тот тут же очнулся.
– Ты собираешься меня сварить? – грозным голосом поинтересовался он.
Напуганная его тоном, девочка спряталась за Мадлен.
– Перестань, ты же пугаешь ребенка! – воскликнула Мадлен.
Увидев, что он испугал девочку, Рэнсом сказал ей несколько слов по-испански. Мадлен не поняла из них ровным счетом ничего, однако девочка улыбнулась и с удивлением посмотрела на Мадлен.
Когда та поинтересовалась, что же такое он сказал девочке, Рэнсом спокойно ответил:
– Что ты мегера и колдунья.
– О Господи, – вздохнула Мадлен и протянула Рэнсому бутылку. – На, выпей!
– Что это?
– Фруктовый сок.
– Но я не хочу…
– Пей, тебе нужно набираться сил! – повторила Мадлен.
Когда девочка ушла, Рэнсом схватил Мадлен за руку:
– Прости меня за «колдунью», Мэдди…
– Я не возражаю. Лишь бы тебе было лучше.
– Мне?! Да я чувствую себя прекрасно – особенно теперь, когда мы никуда не идем и я спокойно лежу.
Конечно, он лгал ей и оба это понимали, но Мадлен ничего не стала ему говорить.
К утру Рэнсому сделалось совсем плохо. Мадлен снова промыла ему рану, но это уже не помогало – ему требовалась более серьезная медицинская помощь. Рэнсома бил озноб – несмотря на сильный жар. Он бредил: что-то кричал, говорил. Мадлен разбирала отдельные слова, но смысла не понимала.
Между тем, по слухам, ситуация в стране становилась все более напряженной: бои велись совсем близко от Сан-Ремо и сотни беженцев, переночевав у ворот католической миссии, снова пускались в путь.
– Мэдди… – стонал Рэнсом.
– Я здесь, Рэнсом, здесь.
Широко раскрыв глаза, Рэнсом уставился прямо на нее:
– Я, кажется, умираю, Мэдди…
– Ш-ш-ш-ш… – Она положила ему на лоб холодную тряпку.
– Пожалуйста, спаси меня…
– Все хорошо, Рэнсом, успокойся.
Когда он снова провалился в забытье, Мадлен не выдержала и разрыдалась.
Услышав вечером шум вертолета, Мадлен, как и прочие обитатели больницы, испугалась, что их будут бомбить. Однако чуть позже поняла: вряд ли для таких целей послали бы всего один вертолет. В ней зародилась смутная надежда.
Рэнсом был настолько плох, что Мадлен уже боялась оставлять его одного. Только узнав, что на вертолете прилетели иностранные корреспонденты, она попросила знакомую девочку присмотреть за Рэнсомом. Сама же отправилась поговорить с журналистами – Мадлен была готова заплатить любые деньги, лишь бы они согласились забрать Рэнсома с собой
Однако журналисты наотрез отказались. Как следовало из их слов, вертолет был переполнен уже настолько, что просто не взлетел бы, возьми они с собой еще хотя бы одного человека. Даже фамилия Баррингтон на этот раз не помогла – хотя корреспонденты и были весьма удивлены, встретив в этой опасной глуши красавицу Мадлен, наследницу многомиллиардной финансовой империи.
Мадлен уже совсем отчаялась, как вдруг ее осенило. Еще раньше, в толпе корреспондентов, она приметила совсем молодого человека – очевидно, прилетевшего в Монтедору для того, чтобы сделать себе громкое имя на репортажах из самого эпицентра военных событий. Теперь он стоял среди своих коллег, растерянный, испуганный и не понимающий, что происходит вокруг.
Не теряя ни минуты, Мадлен подошла к нему и предложила свою помощь.
– Поздравляю вас, молодой человек, вам предоставляется поистине уникальная возможность сделать себе блестящую карьеру! Представляю себе, как будут вам завидовать ваши ровесники, – такая удача, подумать только…
Тот непонимающе посмотрел на нее.
– Для этого вам нужно только спасти героя – американца, мистера Рэнсома, бывшего агента Секретной службы, без колебаний готового в любой момент отдать свою жизнь за президента Соединенных Штатов… Сообщите же миру о его подвигах первым – и слава у вас в кармане!
Молодой журналист быстро вытащил блокнот, ручку и приготовился записывать.
– Несколько дней назад, – все больше воодушевлялась Мадлен, – этот человек спас жизни десяткам людей, в том числе и члену правительства Мартине.
– Неужели тот самый американец, который вовремя заметил готовящийся взрыв в кафе? – так и заблестели глаза у юноши. – Но его же везде разыскивают.
– Да, да… – продолжила Мадлен. – Только представьте, какое вы сможете сделать себе имя, если станете первым, кто поведает о подвигах Рэнсома общественности. Знаете что? – вдруг предложила она. – Ваш успех будет еще грандиознее, если вы окажетесь тем, кто спасет жизнь этому американскому герою. Поменяйтесь с ним местами в вертолете! Пусть он полетит вместо вас, а вы уедете отсюда тогда, когда придут грузовики с медицинской помощью.
– А если они не придут? – с опаской предположил юноша.
– Ну, если вы боитесь… – съязвила Мадлен, но он не заметил иронии в ее голосе:
– Черт побери, конечно, боюсь – и всякий нормальный человек боялся бы, будь он на моем месте.
– А я думала, вы готовитесь к серьезной карьере военного журналиста, – разочарованно произнесла Мадлен.
– Но не могу же я идти на подобное безумство.
– Неужели вы думаете, что звезды американской журналистики упустили бы такую возможность? А что говорить о тех, кто только хочет сделать себе громкое имя на какой-нибудь сенсации? Эх вы… Что ж, идите, только знайте, что вся история о Рэнсоме будет рассказана уже кем-то другим. Он-то и получит все лавры.
– А вы… – осторожно спросил ее журналист, – вы расскажете обо всем этом, когда вернетесь в Штаты? О моем отказе спасти мистера Рэнсома?
– Ну… – Мадлен невинно улыбнулась в ответ.
Юноша вздохнул:
– Умеете вы манипулировать людьми, мисс Баррингтон.
Та пожала плечами:
