— А что с рукой?
— Перелом.
— Ах да, верно…
— Терапевт заглянет к вам при первой же возможности, — сказал доктор Бриджпорт, не отрываясь от карты, в которой что-то лихорадочно записывал, — а пока, к моему большому сожалению, я вынужден впустить сюда пару сотрудников ФБР — не слишком высокого ранга, но весьма и весьма рьяных. Их там собралось значительно больше, но впущены будут только двое, да и то если вы согласны.
— Нельзя ли для начала пару таблеток от головной боли?
— Со временем.
Кэрри отлично знала, что это значит. Когда Эвери в детстве хотела того, что ей не полагалось, она получала в ответ именно эту фразу. Надо признать, это отлично срабатывало, но не думают же они, что сработает и со взрослым?
— Я требую!
— Миссис Сальветти, при сотрясении мозга, даже незначительном, не рекомендуется…
— Ох, ради Бога! Нет так нет. Скажите хотя бы, что с моей подругой, судьей Коллинз. Ее привезли в той же машине, с раздробленным коленом. — Судью Коллинз сейчас оперируют.
В дверь постучали, негромко, но настойчиво. Доктор закрыл карту и одарил Кэрри ободряющей улыбкой.
— Вам бы сейчас отдыхать и отдыхать! — заметил он с сожалением, потом махнул рукой и отворил дверь, впустив в палату двоих в черном. — Десять минут и ни минутой больше! Эта женщина нуждается в отдыхе.
Пара прошла в палату строевым шагом, как на параде — руки по швам, головы вскинуты. Они были очень похожи, все различие состояло в выборе галстука: у одного он был в полоску, у другого в клетку. Один был агент Хиллман, имя другого тотчас улетучилось у Кэрри из памяти (то ли потому, что не он был здесь главный, то ли потому, что представился очень невнятно). Хиллман ей, в общем, понравился. Его резкая, авторитетная манера и острый взгляд действовали ободряюще. Было совершенно ясно, что от такого не ускользнет даже самая мельчайшая деталь.
Агенте невнятным именем подготовил все для интервью, то есть поднял верх кровати, чтобы Кэрри было удобнее общаться, и принес ей воды, чтобы могла в любую минуту смочить горло. Пока Хиллман вел дознание, он парил поблизости, явно на подхвате.
Разумеется, беседа продлилась дольше, чем хотелось бы доктору. С помощью ряда наводящих вопросов Хиллман составил картину бегства из обреченного дома. Когда Кэрри умолкала, чтобы собраться с мыслями, он терпеливо ждал, не пытаясь понукать ее. Хочешь не хочешь, а пришлось подстроиться, хотя Кэрри надеялась выложить все одним духом и, в свою очередь, забросать его вопросами.
— Поищите мой жакет, в нем должны лежать письма. Агент на подхвате немедленно открыл встроенный шкаф.
Жакет оказался там, он аккуратно висел на плечиках. Хиллман натянул перчатки, осторожно выудил письма и поместил их в плотный, с молнией, непромокаемый конверт.
— Их три, — с нажимом заметила Кэрри. — Я так и не успела заглянуть в письмо, адресованное Анне. Хотелось бы сделать это сейчас.
— Для начала нужно проверить конверты на отпечатки пальцев, — был ответ.
— Да, но я имею право знать после всего, через что прошла! Наверняка письмо написано этим ублюдком, мужем Анны! Кто еще мог желать ее смерти? Вы обязаны арестовать этого человека!
Хиллман пропустил тираду мимо ушей и попробовал вернуться к дознанию, но Кэрри отмахнулась от очередного вопроса.
— Я уже достаточно наговорила, теперь ваша очередь. Где моя племянница?
— Ее ищут.
— Ищите лучше!
Хиллман адресовал выразительный взгляд помощнику, и тот сунул под нос Кэрри стакан с водой и соломинкой. Она отвернулась.
— Вернемся к нашему разговору, — сказал Хиллман, все еще надеясь вразумить ее. — Расскажите, как…
— Расскажу, когда узнаю, как прошла операция судьи Коллинз.
Агенты переглянулись, и после некоторой заминки Хиллман ответил:
— Но операция продлится еще некоторое время.
— А пока все идет как надо, — добавил его помощник.
— Будьте добры, повторите ваше имя.
— Бин, мэм. Агент Питер Бин.
Неудивительно, что он так невнятно представился! Наградил же Бог именем! Будь у нее такое, она бы его сменила. На курсах подготовки у него за спиной, должно быть, корчили всемирно известную рожу.
Видя, что Кэрри отвлеклась, Хиллман сделал еще одну попытку направить разговор в нужное русло, и на сей раз это ему удалось. В течение часа он изводил ее одними и теми же вопросами, пока не стало казаться, что преступник здесь — она и что ее хотят поймать на обмолвке. Голова болела чем дальше, тем сильнее.
— Хватит! — наконец взмолилась Кэрри. — Больше не могу! У меня уже ум за разум заходит!
Хиллман был жестоко разочарован, но делать нечего — пришлось на время оставить ее в покое. На вкрадчивую просьбу зайти «через часок» Кэрри нелюбезно ответила, что пропуском к ней в палату отныне послужит только весть о том, что Эвери найдена. Чтобы умаслить ее, Хиллман предложил немедленно связаться с Тони. Бин был настолько любезен, что лично набрал номер.
Услышав голос мужа, Кэрри расплакалась.
— Где ты сейчас, Тони? Мне тебя ужасно недостает!
— Я собирался лететь в Аспен, но ФБР запретило. Говорят, как только будет получено разрешение, тебя и эту женщину, судью, отвезут в какое-то им одним известное место. Мне это не слишком нравится… Я бы предпочел быть рядом, а то, знаешь ли, нельзя даже убедиться, что с тобой все в порядке. Скажи хоть, как дела!
— От Эвери вестей нет? — спросила Кэрри вместо ответа.
— Пока нет. Послушай, я понятия не имел, что вы вместе собираетесь на курорт! Узнал об этом только теперь, от ФБР. Говорят, Эвери опоздала на самолет, взяла машину… ну, ты знаешь.
— Боже мой, где же она? — Кэрри снова заплакала.
— Ее отыщут, не волнуйся. Я не отхожу от телефона, и если она позвонит, буду на проводе. Ты же знаешь, Эвери не упустит возможности дать о себе знать. Главное — не волнуйся, это тебе сейчас ни к чему.
— Тони… — она помолчала, внезапно очень смущенная, — Тони, мне жаль, что все обернулось таким образом… Прости за все… если, конечно, сможешь. Я готова уступить тебе управление «Звездочетом»! Веришь ли, все это уже не имеет такого значения, как раньше. Надо было больше доверять тебе, но я… я была полной идиоткой!
Даже тот факт, что агенты стояли рядом и жадно ловили каждое слово, не мог остановить Кэрри. Плотину прорвало. Признания лились так же безудержно, как слезы.
— Люблю тебя! — говорила Кэрри. — Всем сердцем, всей душой! Я и не знала, что способна на это! Но если уже слишком поздно…
— Что ты, конечно, нет! — перебил Тони. — Я тоже люблю тебя, и… плевать мне на ФБР! Я вылетаю первым же рейсом! Никакой консультант нам не нужен, чтобы нормально жить. Просто начнем все сначала!
