Уже взявшись за дверную ручку, Кэрол Верде услышала, как скрипнула половица у нее за спиной. Сердце женщины ушло в пятки. Она замерла на месте, точно надеялась сделаться невидимой, и подождала немного, пытаясь понять, действительно ли это всего лишь ветхий дом скрипнул от бушующего снаружи ветра.
– А как вы думаете, что бы было, убей я вас сейчас? А ведь я запросто могла подумать, что это вор. И не просто вор, а влезший сюда, чтобы навредить моей дочери?
– Твоей дочери? Смешно, – Кэрол была шокирована тем, что Кейн удалось подобраться так близко… и так незаметно. Конечно, скрип половицы не был случайностью – Кейн хотела, чтобы ее услышали.
– Ханна пока невинное дитя, не то, что это недоразумение, которое ты называешь сыном.
Кейн занесла руку, чтобы вышибить дух из этой отвратительной женщины, но в последний миг остановилась и просто схватила ее за запястье.
Может быть, у Кэрол слух был не особенно острый, но Кейн в этом плане повезло.
– Ради меня, прошу, не сдерживай себя, – одетая только в свитер любимой, в дверях спальни появилась Эмма. Она стояла, скрестив рук на груди.
– Ах ты неблагодарная маленькая… – при взгляде на дочь Кэрол начало трясти от злобы. – После всего, что я для тебя сделала… Я пыталась спасти тебя от тебя же.
Эмма подошла ближе, и от ее взгляда не ускользнул тот факт, что, стоило ей сделать шаг, Кейн отпустила руку Кэрол. Они не хотели будить Хэйдена и Ханну.
– Что же неблагодарного в моей желании прожить свою жизнь счастливо? А что касается попыток спасти меня от меня самой, думаю, об этом, в первую очередь, нужно спросить у меня, – Эмма подошла к Кейн, взяла за руку и поцеловала. – Да, мама, я наделала много ошибок, но самой большой из них было уйти от главного счастья в моей жизни. И мне приходится жить с этим, но моя семья меня простила. Может быть, и тебе пора освободиться от ненависти и боли, которые тебе приходится носить в себе. Люди вокруг тебя устали расплачиваться за это.
Кейн стояла молча, зная, что эту битву Эмма должна была вести сама. Она смотрела, как Кэрол с готовностью открыла рот, очевидно, чтобы извергнуть еще множество ранящих комментариев, но тут ее отвлек еще один участник игры.
– Кэрол, ни слова больше. – Росс Верде был небрежно одет, он прибежал, как только Эмма ему позвонила.
– Это не твое дело. Ради Господа нашего, Росс! Ханна ведь жила с нами. Неужели ты думаешь, что ее душа не заслуживает спасения?
– А не грех ли это – лгать, как ты мне всегда говорила? – он провел рукой по волосам и утомленно вздохнул. – Я думаю, Ханна заслуживает того, чтобы жить с людьми, которые ее любят. Ради ее же блага тебе лучше не вмешиваться в ее жизнь, поверь мне. Но за Кейн и Эмму я говорить не могу.
– Что ты вообще знаешь? Ты ошивался тут, пытался настроить малышку против меня.
– Я проводил с ними время, потому что я их дед, и люблю их. И я видел, что Хэйден хорошо воспитанный мальчик. Он вырастет замечательным мужчиной. Кэрол, поздно уже, пойдем домой, и там обсудим ситуацию.
Но вместо того, чтобы уйти, Кэрол схватилась за ручки двери в комнату Ханны. Не успела она открыть, Кейн обвила ее запястье цепкими пальцами и сжала до боли.
– На вашем месте я бы послушала, что говорит муж. Потому что войти в эту комнату и забрать мою дочь вы сможете только через мой труп.
Росс подошел к супруге и взял за плечо.
– Мы уходим, – он потянул Кэрол за собой, в глазах его читалось облегчение, когда Кейн отпустила ее руку.
– Будь осторожен на дороге, пап. И звони, если что-нибудь будет нужно.
Всю дорогу до калитки Верде отчаянно пререкались вполголоса, зная, что дома их ожидала колоссальная ссора. Когда хлопнула входная дверь, Эмма упала на грудь Кейн, молча умоляя пожалеть ее. Несмотря на ноющую боль в боку, Кейн подняла жену на руки и отнесла в комнату.
– Почему она меня так ненавидит? – Эмма нечасто позволяла говорить той неуверенной маленькой девочке, что все еще жила в ее душе.
– Любовь моя, ты ни в чем не виновата. Таким людям, как твоя мать, легче ненавидеть кого-то другого, по любой безумной причине, что они себе надумали, нежели пытаться понять, что они ненавидят в самих себе.
Эмма зажмурилась, но еще не плакала:
– Ты говоришь, как психоаналитик.
– Милая, я была бы счастлива, приглашать тебя к себе на кушеточку при каждом удобном случае. Только вот не уверена, что тебе это по карману.
Утирая слезы, Эмма рассмеялась над шуткой и прижалась к любимой.
– Может быть, ты возьмешь меня к себе на работу, чтобы я могла оплатить? Мне просто необходимы твои сеансы: спроси мою мать, и она тебе скажет, что я сумасшедшая во всех смыслах.
Кейн легко подхватила Эмму за подмышки и устроила прямо на себе, крепко обняв:
– Послушай меня, Эмма Кэйси. Ты прекрасная женщина, и внешне, и душевно. Это не дается человеку в одночасье, а значит, ты была чудесной маленькой девочкой. Твоя мать не стоила такого подарка судьбы. Так что прекрати мучить себя вопросом о том, как ты должна была себя вести, чтобы сердце Кэрол не озлобилось.
Небо на востоке окрасилось розовым цветом, первые лучи восхода прорезали синюю тьму. Петух заливистым криком оповестил округу о наступлении нового дня. Туристка, накинув махровый халат, села в шезлонг на балконе, вытянув изящные ноги. Услышав звонкое «кукареку», она рассмеялась, искренне удивляясь, как такой мощный голос мог принадлежать такой забавной маленькой птице.
Лицо девушки оставалось в тени, и нескольким парам глаз, которые наблюдали со стороны, были отчетливо видны только босые ступни с идеальным педикюром.
– Госпожа Кэйси, для вас записка, – служащий отеля передал ей сложенный листок. – Может быть, принести кофе и завтрак?
– Спасибо, принесите пока только кофе. Завтрак я закажу, когда проснется моя спутница. Если она пропустит ваш знаменитый горячий хлеб, быть беде и кровопролитию.
Обаятельный служащий рассмеялся, как и все, кто слышали ее реплику.
– Попробуем этого не допустить: следы крови на белом песке очень отпугивают туристов.
– Знаешь, почему жалко сажать ее за решетку? – спросил Лайонел.
Они сидели в пустом баре возле пляжа, в номере «Хилтона» был установлен крошечный микрофон, а коллеги из ДЕА ждали наготове у выезда с территории отеля – на случай, если Кейн захотелось бы уехать без них.
– У тебя не получится с ней встречаться? – вопросом ответила Клэр.
– Она офигенная для гангстера. Ну, это я фигурально выражаюсь. И отдыхает в таком крутом месте, – когда команда смерила Лайонела таким взглядом, точно у него дьявольские рога прорезались, он лишь покачал головой в беззвучном смехе. – Вы что, не согласны, что сидеть здесь куда приятнее, чем в минивэне на задворках Нового Орлеана? А в следующий раз нам, небось, достанется задание выследить какого-нибудь старика, который целыми днями жрет арахисовую пасту.
