мы должны захватить Министерство Магии?
Волан-де-Морт с интересом глянул на стройного паренька, который держал спину необычайно ровно. Он вздёрнул бледное лицо и сжал губы в одну полоску, стараясь показаться как можно смелее. Том чувствовал, что он его боялся. Неосознанно, но он не мог сопротивляться его внушению.
— Это главная точка опоры магического сообщества. Рухнет оно, рухнет всё.
Стоявший у окна Долохов усмехнулся и достал портсигар. Он слишком много курил. Тёмный Лорд поморщился, даже не смотря на него, и склонил голову к плечу.
Этот мальчишка был слишком наивным. Выращенный трепетной любовью слабой матери, не видевший строгого воспитания или реалий жизни, он пришел к ним в ряды со своими идеями и считал, что уже достиг многого. Эддис Морт.
Том не думал, что ему будет жаль увидеть разочарование в голубых глазах. Эддис был не первым и не последним. Только закончивший Хогвартс, получивший полное право распоряжаться собой и своими силами, нашедший интересную компанию, коей считал ряды Пожирателей, искренне веривший, что море ему по колено. Таких были сотни. Каждый месяц они приходили, рассказывали свои глупые убеждения и планы, считая их грандиозными, вытягивались, ожидая похвалы и слов, какие они ценные алмазы.
Лорд дарил им снисходительную улыбку.
Этим ребятам предстояло ещё многому учиться. Его лучшие люди — Долохов, Эйвери, Лестрейндж — выбивали из эмоциональных подростков их веру во что-то хорошее, создавая настоящих Пожирателей.
Только достойный может быть частью его величия. Только достойный может носить это гордое имя.
Долохов курил свои мерзкие сигареты у окна и разглядывал мальчишку. Ему было интересно, он выпускал кольцами горький дым, не смущаясь ненависти Тома к этому запаху. У Антонина были самые мерзкие сигареты, которые только можно найти. Он это прекрасно знал и не упускал возможности сыграть тарантеллу на нервах окружающих. Реддл часто думал, что готов придушить его собственными руками.
— Что думаете?
Морт громко сглотнул и сцепил руки. На его шее болталась золотая цепочка, не спрятанная под одеждой. Даже здесь аристократы пытались кичиться своими богатствами, считая, что так смогут открыть себе множество дорог.
— Довольно занимательная мысль.
— Вы возьмёте меня?
Антонин, не стесняясь, что ему никогда не было свойственно, рассмеялся. Ему весело, конечно. Чего ещё можно ждать от Долохова? Убийств, крови, разврата. Три слова, идеально его описывающие. Становятся в пазл, будто влитые.
— Смышлёный парень, — кивнул он и хищно ухмыльнулся.
— Оцениваешь новичков? Хочешь помочь в воспитании?
— С чего это вдруг? — Антонин выпустил дым и сверкнул зелёными глазами. Два изумруда на уродском лице маньяка. Как только на него ещё ведутся женщины?
Долохов слишком много смеялся, говорил и курил.
— Я думаю, в этом году нескольких новичков на себя возьмешь ты. Это приказ, — ледяным тоном закончил Волан-де-Морт и ещё несколько секунд смотрел на мужчину.
Тот всё так же усмехался и затянулся сигаретой в последний раз. Выпустил кольцо бледного дыма и пожал плечами.
— Раз такое дело, то я не смею отказываться, сэр, — издевательски протянул он, а потом затушил сигарету о подоконник. Конечно, это же не его дом.
Мальчишка снова сглотнул и опустил плечи, будто старался спрятаться в панцырь. Глупый ребёнок, которому только предстояло учиться жизни.
Том знал, что Долохов сам дьявол во плоти. Он или убьёт новичка на тренировках, или создаст солдата. Второй вариант Реддла привлекал намного больше. Талантливых и преданных людей он ценил.
— Значит, Эддис, — протянул Антонин, задумчиво разглядывая паренька. — Ну идём, Эддис, расскажу тебе о дальнейших планах на жизнь.
Волан-де-Морт усмехнулся. Этот год обещал быть чертовски интересным.
* * *
Солнечные лучи проникли в комнату, ударяя в глаза девушки. Солнце в Мэноре. Николь видела такое впервые. Обычно дом приветствовал её тёмными тучами и дождём. Сладко потянувшись и зевнув, когтевранка вскочила с кровати и начала собираться в дорогу.
По коридору она шла, погружённая в свои мысли, поэтому совсем не смотрела по сторонам.
— Рейнер, — окликнул её Малфой. Николь остановилась и подняла взгляд на парня. — Ты куда собралась?
— Домой, — ответила девушка, — я же рассказывала.
— Помню. Сегодня всё-таки?
— Да, хочу побыстрее увидеть родителей.
— Я пойду с тобой, — заявил Драко.
— Нет, — категорично ответила Николь.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы кто-то знал, где они скрываются.
— Не доверяешь мне? — усмехнулся Малфой.
— Ты учил меня, что никому нельзя верить.
— Не знал, что ты такая послушная ученица, — голос Драко так и манил.
— А я и не послушная, — Николь приблизилась к нему и обдала горячим дыханием.
— Да? Это мне нравится, — их флирт сводил с ума обоих, и Драко сделал шаг к девушке, впиваясь поцелуем в её губы. Николь тут же ответила на поцелуй. Посреди коридора, в Малфой-Мэноре, рискуя быть замеченными, но обоим было плевать.
Это то, чего ей так не хватало.
Он продолжал целовать её, предаваясь страсти, но Николь разорвала поцелуй.
— Твоя невеста может увидеть нас, — тихо прошептала она, глядя ему в глаза.
— Она уже уехала, — так же тихо ответил Драко.
— Тогда ладно, — девушка снова притянула парня к себе, стараясь заглушить свою совесть. Да, неправильно. Но почему она должна думать об Астории, если может подумать о себе?
Они прекратили, только когда закончился воздух в лёгких. Её смущённый румянец на щеках сводил Малфоя с ума, но сейчас было не время и не место.
— И всё же, я иду с тобой, — безаппеляционно заявил он.
— Нет. Пожалуйста, Драко, я пойду одна.
— А если по дороге тебе встретится какой-нибудь аврор или просто сумасшедший? Я пойду. Для твоей же безопасности. Ты думаешь, что я расскажу Тёмному Лорду о местонахождении твоих родителей? Неужели ты до сих пор сомневаешься во мне?
Николь смотрела в серые глаза Драко и понимала, что он прав.
— Ладно, — сдалась она. — Но никто не должен знать об этом. Не заставляй меня жалеть.
— Тогда через камин нельзя — слишком подозрительно. Будем трансгрессировать, но нужно выйти за территорию Мэнора, — сказал Драко. — Пойдём.
Николь пошла следом за парнем. Портреты, висевшие на стене, больше не перешёптывались. Они смотрели на девушку, как на равную себе. Никто даже не додумался вспомнить, что её кровь грязная.
Когтевранка смотрела на Драко и понимала, что это худший на целом свете человек для того, чтоб считать его опорой и надеждой, впадая в лихорадочную зависимость от его тени. И это лучший человек для того, чтобы заполнить одно прекрасное мгновение, в котором он подыграет, сделав вид, что он целиком и полностью её.
Её всегда тянуло туда, куда нельзя. И к тем, к кому нельзя. Она сама находила проблемы на свою больную голову, а
