Бледное лицо Николая было совсем бескровным, когда он, вернувшись, отстегнул с пояса наручники и защелкнул их на запястьях отца Константина.
— Мразь! — выругался он и, наотмашь ударив целителя по лицу, рассек ему губу.
Ангелина поняла, что в кабинете целителя охранник увидел что-то, что выходит за рамки здравого рассудка нормального человека.
Николай присел на край стула и вытащил из жилетки с множеством внутренних и наружных карманов необычный телефон, похожий на спецтехнику для экстренной связи.
— Двадцать второй! Двадцать второй! — вызывал он кого-то в потрескивавшем эфире. — Я тринадцатый! Я тринадцатый!
— Двадцать второй на связи! — откликнулось устройство приятным женским голосом. — Где вы, двадцать второй?
— Я на объекте «Скорпион». Пришлите машину с подкреплением и… — Николай сделал паузу и, покосившись на прислушивающуюся Стеллу, добавил: — машину реанимации.
— Двадцать второй принял! Ждите транспорт, тринадцатый!
— Жду! — тринадцатый встал, подошел к комоду и задул огонек коптящей лампы.
— Что все это значит, Николай?! — повысила голос Стелла. — Какое подкрепление?! У нас столько машин, что мы сами прекрасно доберемся до дома…
— Шутки кончились, прекрасная маркиза! — категорично отрезал Николай. — В доме совершено преступление, а в таких случаях я не подчиняюсь ни вашим приказам, ни приказам вашего мужа!
— Это кто тут отказывается подчиняться моим приказам? — в комнату вкатился крепыш Боровиковский — Чем у вас так пахнет? Хоть бы форточку открыли… Задохнуться же можно! — Боровиковский распахнул окно и повернулся к своему охраннику. — Что здесь происходит, Николай? Я послал тебя проследить за этой сумасшедшей… Ты вызвал меня из офиса в эту деревню для того, чтобы я пообщался с компанией умалишенных?
— Среди которых — ваша жена, ее любовник, ваша не состоявшаяся любовница и та сумасбродка, которая всколыхнула все это болото, вытащив на поверхность подробности вашей интимной жизни, — отрекомендовал присутствующих охранник.
— Ты — любовник Стеллы? — Боровиковский навис над скорчившимся от боли Голубевым.
— Нет! — вступилась за него Катя. — Это мой жених!
— Дура! — Боровиковский живописно покрутил пальцем у виска. — Нашла за кого замуж выходить!.. Да я твоего ухажера в два счета разорю! Бумаги об отъеме ресторана уже наверху… Их вот-вот подпишут…
— Мы еще посмотрим, кто кого разорит! — огрызнулся Илья Андреевич. — И на вас управа найдется! Хватит, поцарствовал, пора и честь знать!
— Суши сухари, ресторатор! — рассмеялся Боровиковский. — В лучшем случае будет запас тебе и молодой жене, чтобы с голодухи после свадьбы не подохнуть. А в худшем случае пойдешь с котомкой по этапу не в мягком вагоне!
— Только после вас! — достойно ответил обидчику Илья Андреевич.
— Уж не этот ли злодей в наручниках — любовник моей дражайшей супруги? — Боровиковский перекинулся на отца Константина.
— Именно он! — подтвердил Николай. — Кстати и его персона должна быть вам очень хорошо знакома…
— Отнюдь, — ерничал Боровиковский. — В моем кругу таких типов дальше прихожей не допускают!
— А вы получше вглядитесь! — настаивал охранник. — Когда-то вы были с ним накоротке…
— Николай! По какому праву? — взорвался праведным гневом Боровиковский. — Я ведь и уволить тебя могу!
— А я и так с завтрашнего дня у вас не работаю, — ошарашил шефа Николай. — Но это еще не все сюрпризы.
Он нагнулся к отцу Константину и резко дернул его за бороду. Целитель ойкнул, а борода осталась в руке охранника. То же самое Николай проделал с его усами.
— Костик!!! — красная лысина Боровиковского покрылась пунцовыми пятнами.
— Да, мой друг, это я! — признался разоблаченный целитель.
— Константин Углов?! — воскликнула ошеломленная Ангелина.
— Собственной персоной, — промолвил тот. — А вы уже все разнюхали? И как запашок? Нравится?
— Меня от него уже стошнило!
— И поделом вам! Нечего лезть в чужую жизнь! — обрушился на Ангелину Константин. — Это наши личные разборки! Даже, можно сказать, семейные!
— Что-о-о?! — пророкотал Боровиковский. — Ты опять за свое! Довольно собачиться, не оскверняй светлую память о Ларисе!
— Что ты, Шурик?! — елейным голоском пропел Костик. — Я не о Ларисе, мир ее праху! Я о Стелле и Сашеньке…
— Ты определенно рехнулся! — догадался Боровиковский. — Оно и понятно!.. В таком гадюшнике легко тронуться рассудком…
— О нет! — Костик облизнул разбитую губу. — Это не я рехнулся, а ты сейчас узнаешь такую новость, которая точно сведет тебя с ума! Твой единственный сын Саша — мой сын! Я обрюхатил твою жену, и всучил тебе лекарство от бесплодия, выпив которого ты, якобы, зачал ребенка!
— Скотина! — Шурик занес кулак над головой Константина. — Я убью тебя!
Но охранник Николай профессиональным приемом отшвырнул Боровиковского к противоположной стене.
— Вы не имеете права устраивать самосуд! — крикнул он.
— Шлюха! — Теперь Шурик бросился на Стеллу.
— Хей-йа! — издала она победный клич, засадив ребра ладоней в почки мужа.
Боровиковский сложился пополам и застонал.
— Мерзавка! Тварь! Как ты могла связаться с этим подонком?!
— В сравнении с тобой последний подонок покажется ангелом! — парировала Стелла и отпихнула Шурика каблуком сапога. — Завтра я подам на развод! И плевать мне на твои делишки с моим папочкой! А Сашенька — только мой сын! И этот предатель, — она ткнула пальцем в бывшего духовного учителя, — не имеет к отцовству никакого отношения!
— Как??? — Константин подпрыгнул, забыв о простреленной ноге. — Ты лжешь! Саша — мой сын! Я просчитал! Все сроки совпали!
— Значит, Саша — мой сын? — обрадовался Шурик. — Я знал! Я верил!
— Идиоты! — расхохоталась Стелла. — Как легко обманывать тех, кто сам только и мечтает, чтобы его обманули… Спешу сообщить вам, что вы оба — ро-го-нос-цы!!! Ты, Шурик, кормил и содержал чужого ребенка, а ты, Костик, все эти годы заботился обо мне, как о матери своего сына. А настоящий отец Сашеньки эмигрировал в Америку. Мы все время поддерживали с ним отношения. Он разбогател и теперь зовет меня к себе… Он меня любит! Так что после развода я заберу сына, и мы уедем!
— Ты все это придумала? Да, Стелла? — допытывался Боровиковский. — Это твоя утонченная женская месть? А давай-ка спросим нашего сына — поедет ли он с тобой к чужому мужику, когда здесь, со мной, он как сыр в масле катается? Пусть Александр сам решает, кто его отец! А где же Александр? Сынок! — закричал Шурик.
