– Я постоянно звоню домой, – резко ответила она. – Татьяна не вернулась. Как только она там появится, я немедленно отсюда уйду.
– Но какой смысл в том, что вы здесь сидите? – воскликнула я. – Думаю, ее нужно искать совсем в другом месте!
– Где? – Она безнадежно махнула рукой. – Я останусь здесь. А отсюда пойду прямо в милицию.
Я вышла и заглянула в другую комнату. Мать Ксении одетая лежала на кровати и смотрела по маленькому телевизору какую-то мыльную оперу. Дети играли. Точнее, играл один маленький Алешка. Гена пролистывал книжку с картинками, вид у него был скучающий и равнодушный. Я почему-то подумала, что мать и Жанна его избаловали – с таким превосходством, без тени смущения держался парень. Мать Ксении подняла на меня глаза:
– Ну что? Когда она уйдет, наконец?
– Я попробую ее увести, – пообещала я. Та снова уставилась на экран и, поджав губы, сурово произнесла:
– Я бы сама ее вышвырнула, эту дуру, да рука не поднимается… Если с Татьяной в самом деле что-то случилось…
Ксения была на кухне. Она курила, уставившись в окно, и едва обернулась, когда я вошла.
– Ну что? – совсем как мать, спросила она.
– Слушай, ты была на даче второго декабря? – ошарашила я ее.
Она изумленно обернулась:
– При чем тут… нет, не была. Мне выше головы хватило этих пьянок. Только это и видела, пока с ним жила. Да что такое?
– А кто из ребят там был? – спросила я. – Артур? Олег?
– Эти точно были.
– Дай мне их координаты. Мне нужно им позвонить, и как можно скорее.
Через несколько минут она принесла в кухню записную книжку и телефон:
– Звони. Мне уйти?
Я сказала, что в этом нет нужды. Пока я накручивала номер, все время ощущала на себе ее настороженный взгляд. Ответил Олег – Артура дома не оказалось. Олег несказанно удивился, даже, кажется, обрадовался моему звонку.
– А кто тебе дал телефон? – полюбопытствовал он.
– Ксения, – сухо ответила я. – Олег, у меня к тебе важный вопрос. Ты был на даче второго декабря, если да, то не припомнишь ли, как выглядели представители студии?
– Кто?!
– Да те люди, с которыми Иван собирался познакомить Женю. Ты их помнишь? Он изумленно протянул:
– Ах, эти! Да это никакие не представители студии. Вообще левый народ. Мужика я вообще впервые видел. А бабу знаю, это Динка, жена нашего суки-менеджера.
– Дина? Такая крашеная брюнетка, лет под пятьдесят, в деловом костюме?
Он фыркнул:
– Разыскивается милицией? Давно пора!
– А мужчина, как он выглядел? Это был ее муж?
– Этот типчик до сих пор отсиживается в Голландии, паршивец. Иван здорово с ним погорел… А у Динки ни стыда ни совести – явилась в гости. Правда, Ваня говорил, что сам ее позвал… С трудом верится! Ну да все равно, никто с ней особо не целовался. Они побыли часок, принюхивались, прислушивались… Как две крысы. Потом уехали.
Олег с трудом смог припомнить, как выглядел тот мужчина. Лет тридцати или чуть больше. Намного моложе Дины, во всяком случае, по этому поводу еще было немало злых шуточек. Внешность неприметная. Волосы вроде бы светлые. А может, рыжеватые – никто с него фотографий не делал.
– Как его звали?
– Да откуда мне знать? – бросил Олег. Его хорошее настроение быстро портилось. – Ты что, только за этим мне и звонишь?
Я сказала, что больше мне от него ничего не требуется. И поблагодарила за ценные сведения. Он обозвал меня маньячкой и бросил трубку.
– Так, значит, это была Дина… – задумчиво произнесла Ксения, которая все это время внимательно прислушивалась к разговору. – Я так тебя поняла?
– Да. Ты с ней тоже знакома?
– Лично не знала, а вот слышала многое… Только в основном не про нее, а про ее муженька. – Ксения передернула плечами. – Мерзкая парочка. Иван их звал кот Базилио и лиса Алиса. Только вот себя не догадался назвать Буратино… Тащил и тащил им денежки, пока окончательно не обнищал.
– Зачем же он им платил?
– Да этот тип крутил ему мозги, говорил, что подготовил классный проект, как раскрутить группу. Только нужны большие деньги. Якобы он вложил свои, кровные… Видишь ли, так, в виде дружеского одолжения. Мой дурак верил. А я уверена: ни черта он не вкладывал. Иван написал ему расписку, тоже по дружбе. Тот его убедил, что никаких денег по этой расписке никогда не потребует, просто хочет быть спокоен, что в случае успеха Иван не переметнется к другому продюсеру. Улавливаешь, какой ход?
Оказалось, что никаких финансовых документов, подтверждающих вложения в группу, Иван никогда не видел. Единственным документом, который там фигурировал, была его расписка, на весьма крупную сумму. К тому же с ограниченным сроком выплаты, по истечении которого наматывались проценты. Иван, который превыше всего ценил «джентльменские соглашения», ничуть не беспокоился, подписывая эту бумагу. Когда же с него потребовали деньги, пришлось продать доставшуюся ему в наследство квартиру.
Ксения грустно улыбнулась:
– Свобода, равенство, рок-н-ролл… Иногда он был таким наивным… Как будто жил не в наше время, не в этом месте. Мне-то наплевать было на ту квартиру, я тогда и замужем за ним еще не была… – Она запнулась и еще печальней поправилась:
– Да и вообще никогда не была… Но мне все равно обидно за него. Обдурили парня, наобещали с три короба, ограбили… Конечно, никакого проекта не было. Тот тип сам и купил у него квартиру за бесценок. При "этом продолжал вешать лапшу на уши: вот еще день-другой, и группу покажут по телевизору, пригласят на престижный фестиваль… Какие-то деньги Иван за квартиру подучил, но тут же отдал их обратно. За ту же легенду. А тот просто взял денежки и свалил. И между прочим, никакой расписки так и не вернули.
Она рассказала, что неоднократно пыталась заставить Ивана отобрать назад эту расписку. Тот уверял, что с этим долгом расплатился, так что расписка никакой силы не имеет. Ксения утверждала обратное. Иван не желал ничего слышать.
– И это уже после того надувательства! – горестно сказала она. – Ну, я и отстала от него. Кто хочет быть обманутым – того обманут. Он еще ждал… Ждал, что тот гад опомнится и выполнит свои обещания. По-моему, до него так и не дошло, с кем он связался… – Она гневно раздавила окурок в переполненной пепельнице. – А может, он все давно понял, просто не хотел об этом говорить. Не знаю.
– Почему же ты мне раньше об этом не говорила?! – воскликнула я.
– Тебе?! А зачем?
Я осеклась. В самом деле… Зачем? Ксении было нужно от меня одно – чтобы я разузнала подробности о последних часах жизни Ивана. Считала, что ни на что другое я не способна. Я снова схватила телефон:
– А теперь ты не могла бы выйти?
Она молча ушла и прикрыла за собой дверь. Я набрала номер Юли. Та оказалась дома. Голос звучал сонно и несколько заторможенно.
