– Да, она говорила, что главное – не продешевить! А что случилось?
Я думала, что наверняка уже случилось самое страшное. А может быть, и нет, но… Не могла я обмануться насчет формы того голубого свертка! То, что было внутри, слишком напоминало связанное человеческое тело!
Я еще раз помянула добрым словом Елену Викторовну – не будь ее, у меня сейчас не оказалось бы денег на такси. А если бы я не взяла машину, Жанна сто раз успела бы передумать и вернуться обратно. Но в машине она присмирела. Сидела на заднем сиденье, нервничала, но не говорила ни слова. Гена пожелал сесть впереди, рядом с водителем. Я устроилась рядом с Жанной. Мы ехали к ней домой.
Ее квартира сочетала в себе, казалось бы, несовместимые вещи – запущенность и чистоту. Ремонта не было давно, обои где выцвели, где засалились, потолок требовал срочной побелки, на кухне звонко и дробно капало из крана. Но старая отполированная мебель сияла, на истрепанных, протертых до основы коврах не было заметно ни пылинки. Жанна суетливо осмотрела обе крохотные комнаты.
– Она не возвращалась, – упавшим голосом сказала хозяйка. – Я же знала! Нельзя было оттуда уезжать.
– Она все равно туда не приехали бы, – пережила я ее. – Оставьте мальчика, и поедем.
– Куда?
Она, казалось, побаивалась, меня, но все-таки слушалась. Когда я уводила Жанну из оккупированной ею квартиры, Ксения послала мне благодарный и одновременно недоверчивый взгляд. Она явно не понимала, как мне удалось уговорить подружку Тани.
А я и не уговаривала ее. У меня просто и в мыслях не было, что она сможет мне сопротивляться. И она не смогла. Зато теперь ею овладели сомнения – как только она оказалась на своей законной территории.
– Почему вы спрашивали меня про цену участка? – почти капризно спросила она. – Что вам об этом известно? Гена, иди к себе и почитай! – неожиданно приказала она.
Мальчик неохотно удалился. Он слушал нас с большим интересом, но я никогда бы не поверила что он всерьез переживает исчезновение своей матери. Что это было – равнодушие или детское непонимание случившегося, – я судить не решалась.
– Я думаю, что поначалу Татьяна вовсе не собиралась продавать этот участок, – сказала я. – Но ее могли вынудить это сделать.
– Кто?!
– Да уж не Ксения, во всяком случае!
Жанна недоверчиво на меня взглянула:
– Вы уверены, что она захотела бы отдать Татьяне все наследство? Я вовсе так не думаю!
– Да помолчите вы!
Это вырвалось у меня неожиданно, и вышло очень грубо. Жанна смотрела на меня расширенными глазами, потом медленно сняла очки:
– Зря я вас послушалась…
– Скажите лучше, голос того мужчины, который звонил в школу, не показался вам знакомым?
Она колебалась – явно считала, что я пытаюсь заговорить ей зубы. Наконец неохотно ответила:
– Я уже думала об этом. Нет, не показался.
– Может, вы слышали его давно и успели забыть?
– Ну, не знаю. Только я думала, что это был следователь или какой-то работник милиции. Он же сообщил Татьяне о смерти мужа!
– Он представился работником милиции?
Жанна задумалась и покачала головой:
– Нет… Но говорил так резко, знаете, тоном приказа… Я даже и не сомневалась, кто он, когда узнала, что произошло.
– А сама Татьяна что вам сказала? Кто это был?
– Она не говорила, кто, – после очередной, весьма долгой паузы призналась Жанна. И с удивлением воскликнула:
– Правда, с чего я взяла, что это из милиции?
– А вам домой этот человек не звонил?
– Нет, но Татьяна сама в последнее время кому-то звонила… – Жанна вздохнула. – Мне хотелось подслушать, что уж скрывать… Она никогда не болтала по телефону, это скорее мой грех. У. нее и знакомых-то не было. Только учителя, а с ними и. в школе можно поговорить.
– Но подслушать вам не удалось? – подвела я черту. – Знаете, у меня есть кое-какие мысли напечет того, к кому можно обратиться… Но боюсь, те люди не захотят с нами разговаривать… Если они сделали то, что я думаю.
– А что они сделали?! – Теперь в ее взгляде появился настоящий страх.
Я не ответила. Кусочки головоломки, которые, казалось, ни к чему не подходили, сложились в маленький фрагмент. Пугающий фрагмент, надо сказать. Юлин рассказ оказался правдой – она никого не встретила. Ее немного припугнули, и она чуть-чуть исказила истину, заявив мне, что никого не слышала. Возможно, в какой-то миг у нее в самом деле появилось желание забыть об Иване и начать обычную жизнь. С другим человеком. Без утомительных поисков правды, которая может оказаться опасной.
Юле показалось, что она узнала женский голос в коридоре. Правда, она слышала слишком мало, чтобы быть уверенной. Но такая мысль у нее все же возникла. Кроме того, женщина сказала о ремонте, который так и не сделали. То есть в этой квартире она бывала, и проблема ремонта когда-то волновала и ее тоже. Что сказала Жанна9 Что Ивану предложили мизерную цену за квартиру именно потому, что требовался дорогостоящий капитальный ремонт!
Этой женщиной могла быть Таня. Только Таня! Она договаривалась с кем-то о срочной встрече очень торопилась, исчезла вечером после похорон, Это была Таня, и ее привез туда Роман. Насчет него я ничуть не сомневалась. Был ли с ними кто-то еще, кроме Жени? Если кто-то и был, в выносе тела он не участвовал, за мной не погнался, ничем себя не проявил… Нет, скорее всего, они действовали вдвоем.
– Я вас спрашиваю, кто те люди? О ком вы говорите?
Я словно издалека услышала голос Жанны и опомнилась.
– Скажите, Татьяна не называла в последние дни никаких имен? Роман? Дина?.. – Я слегка запнулась и через силу добавила:
– Евгений?
– Никаких имен она не называла! – все больше нервничая, ответила Жанна. – Думаете, я не спрашивала, кому она звонит?! Она говорила, что это касается имущественных вопросов, вот и все.
– Звонки начались только после смерти Ивана?
Она подтвердила.
– Ксения говорит, что передала ей папку с документами на участок. Где у вас лежат документы?
Жанна была так подавлена, что даже перестала задавать вопросы. Она безропотно подошла к старому комоду, выдвинула средний ящик и достала большую лопнувшую по швам коробку из-под печенья.
– Все тут, – сказала она, снимая крышку. – Но я не видела, чтобы она клала сюда какую-то папку. Я же говорю, она даже чаю не выпила, когда вернулась с поминок…
Тем не менее ее холеные пальцы продолжали торопливо перебирать документы. Чего тут только не было: старые квартирные книжки с выдранными корешками, товарные чеки и гарантийные талоны бог знает за какой год, бежевая от старости инструкция к швейной машинке… Внезапно она остановилась и стала перебирать документы вновь.
