Я порылась в чемодане и, найдя книгу, которую в то время читала, забралась в постель. Это была большая двуспальная кровать с вычурным балдахином. Но проклятый кот улегся спать прямо посередине ее, и, прежде чем вытянуться, я вынуждена была выпихнуть его на край. Не прочла я и полглавы, как глаза мой слиплись, том вывалился из рук, и мне пришлось погасить свет.
Темнота летней ночи, посеребренная луной и звездами, не была полной. Небо имело бархатно-синий оттенок и было очень красивым. Ветерок, пробежавший по моему лицу, принес запах роз. Я наблюдала, как при бледном струящемся свете крутились и поднимались кисейные занавески, подобно бескостным призрачным танцорам. Предположение Кевина, что я могу чего-то бояться, показалось мне забавной шуткой. Я качала смеяться, но не успел закончиться первый приступ смеха, как я уснула.
На следующее утро кот разбудил меня, встав мне на живот и уткнувшись в лицо холодным носом. Он был настолько тяжел, что его лапы, давившие на мое тело, казалось, достают до позвоночника.
Согнав его, я подумала, не стоит ли мне поспать еще часок, но убивать утреннее время в постели было слишком роскошно. Мое окно выходило на восток. Рассвет встречал меня розовой дымкой и лазурным небом над темно-зелеными холмами. Когда я двинулась в сторону кухни, ко мне в полном составе присоединилось все четвероногое население дома, издающее требовательные звуки. Я не имела понятия, где Кевин держит для них еду, поэтому, прикрыв дверь, выгнала их вон. Последней покинула кухню Белла. По ее вздоху и укоризненному взгляду я поняла, что очень разочаровала ее.
Утро было в полном разгаре, когда появился зевающий и трущий глаза Кевин. Я снисходительно пожелала ему доброго утра так, как это делают рановстающие в отношении любителей поспать. Кофе вернуло приветливость ему и некоторую связность его поступкам.
– Я – сова по натуре, – сообщил он. – Надеюсь, что это не создаст нам проблем.
– Вообще-то я тоже сова. Но сегодня было такое чудесное утро, что я не могла оставаться в постели. Не волнуйся, мы выработаем приемлемый распорядок дня.
– Я думал, что ты на дворе, – сказал Кевин. – Я хотел показать тебе сады.
– Я люблю все осматривать сама. Ландшафт очень красив. Я никогда не видела так много роз. И я встретила садовников – мистера Марсдена и его помощника Джима.
– Есть еще один, – сказал Кевин. – Его, кажется, зовут Майк.
– Три садовника? Как часто они приходят?
– Я думаю, что каждый день.
Я прищурилась. У моей мамы работает женщина, которая раз в неделю приходит пропалывать петунии. Но, конечно, столько акров цветников, бархатистых лужаек, экзотических деревьев требуют трудоемкого ухода, особенно в летний период. Мне придется еще не один раз изумиться так, как это случилось в первый день моего пребывания здесь. Простому смертному трудно себе представить, как живет одна десятая часть населения.
– Итак, – сказала я, увидев, что в глазах Кевина появляются первые признаки умственных способностей, – чем мы сегодня займемся?
Кевин взглянул на наручные часы.
– Что, уже так поздно? Проклятие! Через несколько часов я должен встречать в аэропорту тетю Би.
Располагая всего несколькими часами, не имело никакого смысла начинать работу над книгой. Кевин предложил партию в теннис. На территории имелись корт и плавательный бассейн. Я потерпела позорное поражение во всех сетах. После обеда, состоящего из бутербродов с ветчиной и супа из консервов, Кевин уехал. Тетя Би требовала гораздо больше забот, чем я предполагала, но настроение у меня было настолько благодушным, что я даже словом не обмолвилась об этом.
На небе сгущались большие белые пышные облака. Воздух был теплым и влажным. Но я чувствовала себя хорошо. Утренние физические упражнения всегда придают мне много сил, возможно, потому, что занимаюсь я ими крайне редко.
Работать над книгой не было никакого смысла. Я пошла на кухню. Кевин оставил после себя страшный беспорядок. Там валялись стаканы, подносики от телевизионного ужина, немытые миски животных. Но когда я уходила из кухни, то не оставила за собой ни единого пятнышка. «Пусть у тети Би с самого начала сложится хорошее мнение обо мне», – подумала я.
Затем со сборником кроссвордов, который нашла в библиотеке, я забрела во внутренний дворик. Но вместо того чтобы раскрыть его, я просто сидела, сложив руки, мирно всматриваясь в небо. Я не припомню, когда в последний раз чувствовала себя такой расслабленной. Это был трудный год. Заботы навалились одна за другой. Я работала как лошадь и заслужила отдых.
Когда я снова открыла глаза, пышные белые облака потемнели, солнечные лучи исчезли. Я пересекла внутренний дворик и зашла под арку, выходящую к садам. Когда я вышла из тени арки, солнце сверкнуло последними упрямыми лучами, и розы на опрятных цветниках засияли, подобно драгоценным камням – рубинам, гранатам, жемчугам, розовым кварцам и золотистым топазам. Затем солнце скрылось за массой облаков, закручивающейся над поверхностью холмов. Молния рассекла темно-каштановое чрево неба. Непроизвольно я начала считать. Один, два, три... и я услышала отзвук далекого небесного взрыва. Он пришел быстро и был очень силен; До сих пор холмы укрывали меня от поднимающегося ветра. Было жутко наблюдать за извивающимися молниями и сжиматься при раскатах грома, стоя в своем маленьком уголке.
Я желала, чтобы Кевин вернулся, не столько из-за того, что я волновалась, как бы его не застигла гроза, сколько из-за потребности в его обществе. Я боялась гроз. Когда я оставалась одна, то залезала в постель и натягивала одеяло на голову. Поэтому я направилась назад в дом, намереваясь поступить именно так. Но при виде мебели, расставленной во внутреннем дворике, я изменила свое решение. Каркасы были железные, но светлые подушки могли намокнуть, если оставить их здесь, поэтому я затащила их в кухню. Как только я отнесла последнюю из них, капли Дождя стали падать на каменные плиты, оставляя пятна размером в двадцатипятицентовую монету.
Кот юркнул за мной через дверь кухни. Он проделал эго так быстро, что я не успела заметить, который из них это был.
– Белла! – стала я звать, взволнованно обращаясь во все стороны потемневшего дворика.
Ответ донесся из кухни. Белла была неглупа, несмотря на возраст и медлительность, и давно нашла себе укрытие.
А где остальные животные? Окна, как я знала, были открыты, и некоторые из них, возможно, были внутри дома. Я обежала Дом, созывая их по дороге. Единственной, кто откликнулся, была Эми – помесь ирландского сеттера. Она не ожидала, что кто-нибудь есть дома. Услышав мой голос, она галопом помчалась навстречу и попыталась уговорить меня взять ее на руки. Пока я ходила из комнаты в комнату, она следовала за мной, путаясь под ногами и подвывая.
