Вот они, плоды просвещения. Понапечатали разной лабуды. А всякие дурочки верят. Хочешь большой и чистой любви — поколдуй при полной луне, дунь, плюнь, и все исполнится. Популяризацию оккультизма Ангелина считала делом опасным, как изготовление ядерного оружия в домашних условиях.
Почистив зубы и намазав кремом лицо, Ангелина вернулась в комнату, положила на место книжку и долго еще не могла заснуть, обдумывая предстоящий разговор.
— Доброе утро, Ангелина. Завтрак готов.
Ангелина проснулась, с трудом разлепляя опухшие глаза: Катя топталась в дверях, приглашая на кухню. Кресло, в котором она спала, было собрано, а постельное белье аккуратной стопкой лежало на подлокотнике. Вот это да! Неужели Ангелина не слышала, как Катя встала? А будильник? Уже четверть девятого. Похоже, он звонил, но кнопку, наверное, нажимала Катя. Нет, Ангелине не следовало вчера злоупотреблять сливовым вином! Всю ночь ей снились какие-то кошмары, а сейчас лицо отекло, так еще и бдительность потеряла: заходите люди добрые, берите что хотите! Накинув халатик и бурча под нос нелестные слова в свой адрес, Ангелина как сомнамбула двинулась на запах свежесваренного кофе.
В кухне хозяйничала Катя и отдавая ей должное, хозяйничала со знанием дела. На столе в тарелке высилась горка румяных гренок, намазанных сыром «Виола». В ковшике булькали яйца. У Ангелины округлились глаза от изумления, глядя на празднество, созданное из скудных запасов ее полупустого холодильника. Но особых оваций заслуживал распространившийся во все уголки квартиры аромат кофе.
— Еще раз доброе утро, — Катя обернулась и сняла турку с огня. — Ничего, что я без спроса?
— Катя! Что ты добавила в кофе?!
— Я нашла на полке пакетики с приправами и подсыпала немного корицы, мускатного ореха, имбиря и гвоздики, всего по граммулечке. В семье Боровиковских всегда готовили кофе с разными добавками, но мой — нравился всем, — с улыбкой объяснила Катя, наполняя чашки.
— Бесподобно вкусно! — похвалила Ангелина. — Я бы сказала даже «изысканно вкусно». И гренки — просто пальчики оближешь! Спасибо за угощение. Но не будем время терять, ты должна мне рассказать свою страшную историю.
— Вы думаете, я глупая девчонка. Но я точно уверена — из-за меня случилась беда! Возможно даже, погиб человек!
— Так погиб или возможно погиб? Как тебя прикажешь понимать?
— Слушайте, в это сложно поверить, но то, что я расскажу — чистая правда, — таинственным голосом начала Катя.
Ангелина обреченно подперла щеку ладонью.
Катина тетя жила в небольшом поселке под Псковом. В таких местах люди все и про всех знают. Чем им Катя не пришлась, неизвестно, но стали поговаривать, что у девушки дурной глаз. Мол, на кого она посмотрит, того несчастья одолеют. А когда выяснилось, что Катя сирота, на нее списали смерть родителей. Подруги, по наущению взрослых, стали сторониться ее как прокаженную. Парни тоже не обращали на девушку внимания, словно ее не существовало вовсе. Вокруг Кати образовалась непробиваемая стена. Тетя Лиза переживала за племянницу и уговаривала не слушать сплетников, но и ее здоровье ухудшалось и ухудшалось. И тогда Катя раздобыла адрес ясновидящей, которая гарантировала избавление от любых недугов, и тайком от тети записалась на прием.
Ясновидящая дала девушке травки для тети и рекомендовала особую чудодейственную молитву, которую нужно было выучить наизусть и читать трижды в день. Травки вроде бы помогли, но текст молитвы Катя, как ни старалась, выучить не сумела. Ясновидящая пояснила, что демонические силы, завладевшие Катиной душой, противятся силе молитвы и не желают подчиниться божественной власти. Если девушка переборет их сопротивление, чары зла сгинут, и ее жизнь станет полной и счастливой.
После нескольких встреч с Катей ясновидящая призналась, что ей не одолеть проблему, уходящую корнями в прошлое нескольких поколений, и что только один человек может справиться с таким тяжелым случаем. Его зовут отец Константин, а живет он в пригороде Петербурга.
Встреча с всесильным целителем должна сохраняться в строжайшей тайне. Ясновидящая написала отцу Константину письмо и получила согласие на приезд неудачницы. Оставив тете Лизе записку, Катя сбежала к целителю.
Отец Константин жил замкнуло и аскетично. Он вставал на рассвете и в любую погоду обливался в саду водой из колодца. После завтрака, состоящего почти всегда из каши, овощей и компота, начинался прием посетителей. Прием заканчивался в двенадцать часов, опоздавшие уходили ни с чем — отец Константин был строг и неукоснительно соблюдал распорядок дня. Потом он закрывался в своей комнате. В это время никому не разрешалось его тревожить. Ужинал он в шесть часов вечера опять же кашей или постными щами. Никогда в его меню не было ни хлеба, ни мяса, ни рыбы, ни сливочного масла, ни молока И хотя в сарае он разводил кур, ни курятины, ни яиц в пищу не употребляли. Отец Константин проповедовал полное слияние с природой, и его сад, развивающийся по своим гармоничным законам, буйно разросся и походил на северо-западные джунгли.
Вечером к дому целителя съезжались дорогие иномарки. Этих гостей отец Константин приглашал в лучшую комнату, и приемы заканчивались далеко за полночь.
У отца Константина почти всегда кто-то жил. Катя сменила немолодую женщину, встретившую ее враждебно, точно соперницу. Она, сверля девушку злобным взглядом, объяснила правила распорядка в доме, обучила нехитрой стряпне и строго-настрого велела оберегать отца Константина. На прощание она целовала ноги целителя, называя его святым великомучеником и спасителем грешников.
Дня три Катя осваивалась на новом месте, выполняла работу по дому и ждала. Но целитель и не вспоминал о несчастьях девушки. Однажды за ужином Катя не удержалась и спросила его об этом. Отец Константин удивленно взглянул на нее, будто впервые видел, прервал трапезу и отложил в сторону ложку.
— Смирение и покаяние, дитя мое. Забудь о своих бедах, живи в гармонии и мире, укроти свою плоть. Дай благодати войти в твою душу, и беды покинут тебя. Твоя жизнь наполнится светом, бесы сгорят в очищающем огне. Наберись терпения, а пока я ежедневно и еженощно молюсь за тебя, неразумное дитя. — Делитель встал из-за стола и голодным удалился в свою комнату.
Катя почувствовала угрызения совести и больше никогда и ни о чем его не спрашивала.
Так прошел месяц. Катя смиренно ждала исцеления и тосковала по тете Лизе, по своему дому и по утраченной свободе. Гнетущее одиночество и скука мешали покаянию и поиску внутренней гармонии. С хозяйственными делами девушка справлялась быстро, а в свободное время, которого было предостаточно, слонялась из угла в угол. Катя пробовала читать, но книги, собранные в доме целителя, показались ей слишком заумными. Она подолгу просиживала у окна и наблюдала за людьми, посещающими отца Константина.
