— Где Карли?
Мэтт ударил ублюдка ребром ладони по голове, и тот отлетел к стене. Пусть потом обвиняет полицейских в жестоком обращении, плевать на это! Конверс задыхался от страха и неизвестности. Подлый ублюдок был здесь. А Карли нигде не было видно.
Его начала колотить мелкая дрожь.
— Я не знаю, о чем вы говорите. Какая Карли? Шериф, если вы кого-то ищете, то вы ошиблись.
— Черта с два! — Мэтт едва дышал. Он слышал, что помощники прочесали весь дом, но никого не нашли. — Слушай, подонок, все кончено. Я знаю про Маршу, Сорайю и бедную маленькую Дженни. Я знаю про выигрыш в лотерею. Знаю, что Марша шантажировала тебя. Я знаю все, ты слышишь? Не знаю только одного — где Карли. Но ты мне расскажешь.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Мэтт чувствовал, видел страх Линдси, он даже чувствовал липкий запах его страха. Этот человек лгал. Он знал, где она. Он похитил ее. Боже, неужели уже слишком поздно? Неужели она мертва?
— Мэтт, глянь сюда! — В дверь, висевшую на сломанных петлях и пропускавшую запах и шум дождя, вбежал Антонио. Мэтт обернулся и увидел его находку. У него чуть не остановилось сердце. Джонсон держал в руке нарядную красную туфлю Карли.
— Где она? — прорычал Конверс, и его кулак с силой вонзился в спину Линдси. — Говори, подонок, где она?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — повторил Линдси на этот раз гораздо спокойнее.
Внезапно Мэтт ощутил ледяное спокойствие. Он вынул из кобуры пистолет и прижал дуло к виску Линдси. А потом посмотрел ему в глаза.
Краем глаза он заметил испуганное лицо Антонио. Майк, вышедший из дальней комнаты, застыл на месте.
Никто из них даже не попытался вмешаться.
— Ну, вот что, — сквозь зубы процедил Мэтт, у которого от ужаса перехватило горло. Он еще крепче прижал пистолет к виску Хайрама и сжал рукоятку так, что побелели костяшки пальцев. — Либо ты скажешь мне, где она, либо я вышибу тебе мозги. И сделаю это по счету «три». Один.
— Я не знаю, о чем вы говорите. — Два.
— Вы полицейский. Вы не посмеете. — Голос Линдси стал визгливым от страха.
— Хочешь проверить? Тр…
— Хайрам, если ты знаешь, где Карли, лучше скажи ему, — тихо сказал Барт. Мэтт почувствовал, как дрогнул и судорожно сглотнул Линдси.
— Она в морозильнике. Внизу, — наконец пробормотал Хайрам и закрыл глаза.
Мэтт убрал пистолет и толкнул ублюдка к Антонио.
— Уведи его отсюда, — сказал он и бегом устремился в подвал.
Когда Конверс добрался до морозильника, пот тек с него в три ручья. Помощники еще топали по лестнице, а он уже поднимал крышку.
Он опустил взгляд и почувствовал, что горло сжимается от страха. Карли была здесь, связанная по рукам и ногам, съежившаяся в комок, со ртом, заклеенным липкой лентой. Белая как смерть и неподвижная. Ее нос и рот начинали покрываться инеем.
Боже, неужели он опоздал?
— Карли.
Он вытащил ее оттуда и взял на руки. Подоспевший Майк сорвал с ее рта липкую ленту. Потом Мэтт положил Карли на пол и опустился на колени рядом с ней, собираясь делать искусственное дыхание.
Она была холодной. Холодной и неподвижной.
— Карли… — У него сорвался голос. Кто-то за спиной Мэтта вызывал по телефону «Скорую».
А потом случилось чудо. Она зашевелилась. Грудь Карли поднялась, веки дрогнули, и она посмотрела на него. Одурманенная, ничего не соображающая, но живая.
— Мэтт, — прошептала она еле слышно.
Мэтт судорожно втянул в себя воздух и уронил голову на грудь, благодаря небо, которое услышало его мольбы. А потом сжал Карли в объятиях.
Двадцать четыре часа спустя Карли сидела на кровати в спальне Мэтта и с нетерпением ждала его возвращения с работы.
Миновала полночь, Карли чувствовала себя сносно, хотя почти всю предыдущую ночь после извлечения из морозильника провела в отделении неотложной помощи, где ее лечили главным образом от шока. Пока она была в больнице, Хайрам Линдси рассказал брату, где искать Маршу, Сорайю и Дженни. Дженни была зарыта позади избушки. А Марша и Сорайя лежали в старом морозильнике, который стоял в подвале дома Карли.
Страшнее всего было то, что Карли и Сандра жили над трупами и даже не догадывались об этом.
Но она гнала от себя эти мысли. Нужно было сосредоточиться на положительных моментах. А положительным моментом было то, что чудовище, почти всю жизнь являвшееся ей в кошмарных снах, теперь сидело за решеткой. Она сделала открытие: избавление от страха — самая чудесная вещь на свете.
Сейчас ей было тепло и уютно. На Карли была сексуальная короткая ночная рубашка, подходившая для ее планов на этот вечер куда больше, чем обычная пижама. На ее коленях лежала раскрытая книга, рядом громко и мерно мурлыкал Хьюго, на коврике у кровати спала Энни. Все было хорошо. А когда Мэтт наконец вернется с работы, будет еще лучше.
Убийца был схвачен, дело закрыто, а нестерпимая жара наконец закончилась. Учитывая столь удачное стечение обстоятельств, шериф мог бы вернуться домой вовремя. Но нет. Он сказал, что у него есть еще несколько неотложных дел.
Карли уже подумывала выключить свет и лечь спать, когда дверь спальни внезапно открылась и в комнату без предупреждения вошел Мэтт.
Конверс был в полном облачении шерифа. С его иссиня-черных волос стекали капли дождя, а на губах играла слегка смущенная улыбка.
В одной руке Мэтт держал огромный букет красных роз. А в другой — что-то еще. Карли слишком сосредоточилась на розах и не сумела определить, что это такое.
Спальню заполнил аромат цветов.
— Неужели ты принес мне розы? — ахнула Карли. Потом она задумалась и прищурила глаза. — Признавайся, что ты натворил.
Он засмеялся, подошел к кровати и положил цветы на тумбочку. Карли наклонилась, вдохнула их запах и только тут заметила тонкую свечку, которую Мэтт положил рядом с букетом. Она широко раскрыла глаза и принялась следить за тем, как Мэтт достает из кармана зажигалку и щелкает ею. Он поднес огонек к фитилю и зажег свечу.
У Карли заколотилось сердце.
Мэтт следил за ней, улыбаясь уголком рта.
— Мэтт… — начала она.
Конверс забрал книгу, лежавшую у нее на коленях, отложил ее в сторону, поднял Хьюго и отправил его туда же, не обращая внимания на возмущенный взгляд кота. А затем взял ее за руки.
— Встань, — сказал он.
Карли, радуясь возможности продемонстрировать свою сногсшибательную ночную рубашку и отчаянно желая понять, что у него на уме, позволила Мэтту поднять себя.
Мэтт, продолжавший держать ее за руки, опустился на одно колено.
Романтичность момента портил слегка унылый взгляд Конверса. но Карли готова была с этим смириться. Пусть… Она ждала этого мгновения всю свою жизнь. Карли сделала глубокий вдох. Все было ясно. Ее пульс участился, дыхание прервалось, а колени слегка задрожали.
