Алекс – не единственный манипулятор, есть фигуры по-масштабнее – Этот город, например. Не прошло и суток с момента моего прибытия сюда, а он уже манипулирует мной вовсю.
Помощь Алекса Гринблата ему не нужна.
Вот когда начинаешь по-настоящему жалеть о простодушной Эс-Суэйре.
Квартира Мерседес – тоже наживка. Она слишком схематична, чтобы быть настоящей. Диван, кресла и журнальный столик – ровно то, что делает гостиную гостиной. Холодильник и мойка – ровно то, что делает кухню кухней. Кровать – ровно то, что делает спальню спальней, и трельяжа с комодом не понадобилось. Подобие жизненного пространства, на котором существовал почти миф по имени Мерседес Торрес. Не исключено, что когда-то это пространство было живым, когда-то это пространство было домом – наполненным запахами, звуками; набитым самыми разными вещами, зубными щетками, модными журналами, пузырьками со снотворным, справочниками по черной и белой магии, переносными светильниками из рисовой бумаги, подарочными свечами с изображением цирковой наездницы, веерами и керамическими фигурками быков и тореадоров (не стоит забывать, что Мерседес – испанка). Но Мерседес ушла (звучит намного оптимистичнее, чем «умерла»), а следом за ней ушли или умерли вещи. Растворились в воздухе, аннигилировали. Или – что более вероятно, хотя и прозаично, – были скопом вывезены в неизвестном направлении.
Здесь давно пора висеть табличке «СДАЕТСЯ ВНАЕМ».
…В норе с кроватью посередине прорыты еще два туннеля. Даже не вставая с пледа, я могу точно определить: один ведет в ванную комнату, а другой – в гардеробную.
В ванной комнате я не найду ничего, кроме собственно ванной и разве что – вполне исправного унитаза, и разве что – расколотого биде. А в гардеробной…
Два бумажных носовых платка и бесхозная майка размера «L» с надписью… с надписью РОНАЛЬДИНЬО!
О как! Ха-ха!
Почти уверенная в этом, я вскакиваю с кровати и отодвигаю зеркальную дверь, за которой мне несколько секунд назад чудилась гардеробная.
Здесь совсем не так пусто.
Гардеробная забита вещами.
И это не просто вещи, какие можно купить в любом стоковом магазине, или просто в магазине, или в универмаге по рождественским скидкам, – это дорогие вещи. Даже я, не слишком искушенная в моде, понимаю, что столкнулась с чем-то выдающимся, с чем-то из рук вон. Пальто, полупальто, шубы, полушубки (мех самый настоящий, Greenpeace – go home!), плащи и куртки, развешанные
а) по сезонам;
б) по именам модельеров;
в) по цветовой гамме.
Обувь – от зимних сапог до летних сабо, она занимает несколько нижних полок. На верхних – шарфы, платки и белье. Отдельно – костюмы, отдельно – платья. Вольер для галстуков, выгородка для солнцезащитных очков, на фоне которых мои собственные очки выглядят откровенной дешевкой. Загончик для сумочек, сумок, рюкзаков и баулов, Мерседес – большая модница.
Великая модница.
Такая коллекция одежды могла бы составить счастье сборной команды по синхронному плаванью, а то и сразу нескольких команд, вышедших в финал чемпионата мира.
Такая коллекция одежды могла бы составить счастье многих женщин – с самыми противоположными, если не взаимоисключающими вкусами. Да, пожалуй, взаимоисключающие – самое верное слово. Того, кто носит провокационный клубный латекс, не заставишь влезть в костюмную классику; тот, кто без ума от этнических мотивов и растаманских расцветок, не напялит на себя шифон, а глубоко джинсовое сознание вступит в обязательное противоречие с недалеким коктейльным, вишенка в бокале враждующие стороны не примирит.
Но в гардеробной Мерседес вещи прибывают в умилительном симбиозе, а стили заключили пакт о ненападении, никто никому не мешает, все равны.
Я не просто поражена, я близка к обмороку или, того хуже – к истерике.
До сих пор квартира выглядела нежилой (в гостиничном номере, снятом на одну ночь, и то больше подробностей) – и я без труда нашла объяснение этой пустоте. И не одно. Теперь, чтобы совместить забитую гардеробную и пустоту остальной квартиры, придется попотеть.
Включи воображение, Сашa!
Но воображение не включается, я слишком поглощена созерцанием тряпичного Эдема, м-да… даже прикасаться к нему страшно, я и не думаю к нему прикасаться, разве что – рассмотреть повнимательнее кофточку с лейблом Mariella Burani; дело не в лейбле, дело в самой кофточке, много лет я мечтала о таком сочетании ненавязчивой аристократичности и бордельного шика.
Моя рука совершенно непроизвольно тянется к подлой соблазнительнице Mariela и в тот же момент повисает в воздухе.
Парики.
Не замеченные мной сразу, заслоненные галстуками, очками, бельем.
Не то чтобы они спрятаны от глаз специально – нет. Просто парики лежат в укромном местечке, не выпячиваются и ведут себя сдержанно, как и подобает дорогим парикам из натуральных волос. Я всегда испытывала предубеждение к парикам, особенно из натуральных волос. Всему виной страшилки, их любили рассказывать мои питерские друзья: что мол-де волосы для подобных нужд срезаются с трупов, с невостребованных тел в моргах, но это – русские страшилки.
Не имеющие ничего общего с индустрией изготовления париков в просвещенной Европе.
Рыжий.
Белый.
Жгуче-черный.
Все три парика великолепны, роскошны. Все три парика кажутся скальпами, снятыми с черепов топ-моделей, рекламирующих шампуни, с черепов киноактрис, рекламирующих себя самих, с черепов участниц конкурса «Мисс Мира», которые заняли призовые места в номинации «купальники».
Вот откуда появились брюнетка, блондинка и рыжая – мне стоило бы больше доверять словам сумасшедшей Ширли. Да и наконец-то включившееся воображение рисует брюнетку в пончо из шерсти ламы (очки от Армани), рыжеволосую femme fatal в черном шифоне и с красной розой на поясе (очки от Джанфранко Ферре) и блондинку, затянутую в латекс (очки от мотоциклетного шлема, шлем и мотоцикл «Kawasaki» прилагаются).
Таких вариантов возникает множество, и в каждом ни одна из троих не повторит другую, вот Ширли и запуталась. Кем была Мерседес на самом деле?
Гением переодевания?
Еще – и гением переодевания. Ко всему прочему.
Кофточка от Mariella Burani больше не волнует меня, пошла она к черту!.. А следом за ней стоит убраться мне, и чем скорее, тем лучше: богатство, заключенное в гардеробной, не может долго оставаться невостребованным.
Но перед тем, как уйти, мне не мешало бы посетить туалет, от всех переживаний сегодняшнего дня мочевой пузырь непомерно раздулся и переполнился и теперь вряд ли так уж кардинально отличается от мочевого пузыря касатки средней руки.
