Вспоминаю, как плакала, в тот первый раз. Представляла, каким бы мог стать наш ребёнок. Не так сильна боль от аборта, как от мыслей, что мучают после него. Знаю, что буду реветь! И начинаю заранее.
Смартфон в руке оживает. Мелодия Мишкина. Думаю: «Стоит сменить». Нажимаю «принять» и уже собираюсь ответить ему в жёсткой форме. Но Мишка бросает:
- Кучинская, а ты чего там сидишь? Снова куришь?
Вместо ответа я поднимаю глаза и вижу его силуэт в одном из окон больницы.
- Да пошёл ты! – отвечаю ему.
Мишка в трубке вздыхает:
- Ну, ты меня довела, конечно. Сам себя не узнаю!
Я молчу. Неужели, он ждёт извинений?
- Заходи. Выпьем что ли? – формулирует Мишка, и тут же бросает, - Блин! Тебе же нельзя.
Я вижу, как он улыбается. Вот же, гад!
- Это ошибочный тест. Я сделаю новый! – возмущаюсь в ответ.
- Ага, конечно, - Мишка кивает, - Ты ещё на палочку поссы. А лучше на несколько.
«Неплохая идея», - думаю я. И, бросив:
- Хамло! – отключаюсь.
Мишка в окне продолжает смеяться. А после, махнув на меня, исчезает. Мне становится так одиноко. Ведь результаты анализов правы. Я чувствую это! И что? Что мне делать теперь?
Цепенею от ужаса. Нужно снова пройти через это. И слёзы текут. Не от страха! Скорее, от стыда за себя. Я – Кучинская Настя, взрослая женщина. Как я могла оступиться? Позволить такому произойти. Нет сил осознать! И, когда Мишка выходит из поликлиники уже без халата, я продолжаю сидеть.
- Насть, извини, - произносит Балык. И даёт свою руку.
Я, подумав, вручаю свою.
- Садись, подвезу, - кивает на свой внедорожник.
- Спасибо, я сама, - отвечаю беззлобно. Ведь новость о смерти уже не пугает меня. Тут жизнь на кону. И моя и чужая!
Мишка, качнув головой, произносит:
- В таком состоянии я, как доктор, тебя не пускаю за руль.
- Я сегодня и так на такси, - отвечаю.
И только потом вспоминаю, что тоже была не слишком-то вежлива с ним. Хотя, Мишка сам виноват! Мог бы сразу сказать, что к чему?
- И ты извини меня, Миш, - сожалею.
- Да ладно, - прощает, - Ты лучше скажи, от кого залетела?
Цокнув, я выдыхаю:
- Я не залетела.
- А, так ты планировала? Ну, тогда чего ныть?
- Я не ныла! – бросаю.
Мишка ведёт уверенно, мягко. В его машине я ощущаю себя хорошо. Если бы только водитель молчал…
- Вот вам бабам, неймётся! – хмыкает Мишка, - Хлебом не корми, дай родить!
- Я не буду рожать, - вырывается у меня.
Мишка молчит.
- Вот бы мне кто из моих такое сказал, - выдаёт неожиданно.
Но мне не до смеха. Моё потрясение длится недолго. Я наполняюсь решимостью. Нет! Это уж слишком. Такой позор я не выдержу! Залететь, да ещё и по пьяни. Должно быть, недели три с небольшим? Мизерный срок для сомнений. А значит, и не о чем думать.
Я вжимаюсь затылком в сиденье машины. Мишка щёлкает радио. Какая-то песня играет.
- I steeeel loooving youuu! – поёт исполнитель. И я вижу, как Мишка балдеет и делает громче.
«Я всё ещё люблю тебя», - звучит переводчик в моей голове. Ничего подобного! Я давно не люблю. Разлюбила. И то, что осталось, уже не любовь. Но в глазах стоят слёзы. Я вспоминаю тот, первый аборт. И своё состояние после. Сейчас нашему ребёнку могло быть три годика. И тогда бы Самойлов остался. Вот только зачем? Ребёнок бы не изменил его тяги налево. Лишь отсрочил её! И я бы осталась уже не с двумя, а с тремя детьми на руках. А он бы ушёл всё равно. Может, не к этой. К другой! А я бы была никому не нужна…
Я продолжаю себя убеждать. И когда вижу дом, то шепчу еле слышно:
- Спасибо.
- Насть, - Миша трёт подбородок, - Я, конечно, не доктор, но всё-таки. Время есть, ты подумай.
Я кусаю губу:
- Хорошо.
Дома слышу знакомые звуки. С порога встречает Денис.
- Мам, тыщу займёшь до зарплаты? – он изучает свой дрон. Вероятно, сломался.
- Конечно, - я достаю кошелёк, вынимаю банкноту.
- Я отдам! – отзывается сын и целует в висок.
Динка в комнате снова снимает какое-то видео. А, может, болтает с подружкой? Я сажусь на диван и смотрю в одну точку. Ребёнок… Бессмыслица! Только дурочка может родить в сорок лет от того, кто моложе её.
На смартфоне послание. Витя.
«Твоя серёжка у меня. Я требую выкуп».
Я улыбаюсь. Надела пуссеты. Одну потеряла во время объятий. А Витя нашёл.
«Денежный?», - отвечаю ему. Это всё, на что меня хватает.
«Нет, только натурой», - парирует Витя. И сердце пронзает тоской. Разве не я говорила, что врать, это подло? А, утаив этот факт, я совру! Но, сказав, я уже не смогу ничего изменить. Этот выбор не только о детях. Этот выбор о нас. И аборт знаменует конец отношений.
