Глава 54. Настя
Моя беременность длится без малого месяц. Но мучения, которые мне доставляет, равносильны годам. Меня ежедневно мутит, вся еда моментально выходит наружу. Но есть я хочу так безумно, как будто во мне разрастается полчище диких зверей.
Вопреки заверениям Миши, я сделала несколько тестов на следующий день. И все показали двойную полоску! Как женщины жили без тестов? Ходили к врачу? А врач, искоса глядя на их безымянный палец, выдавал свой постыдный вердикт: «Залетела».
Два дня напролёт я проплакала. Сказалась больной и продинамила Витю. Он собирался приехать ко мне. Но я запретила ему приезжать! Боялась, что выдам себя. Что он прочитает в глазах эту правду. И… странно, но мне было проще представить, что он разозлится. Чем то, что он будет рад.
Но ведь он будет рад? Я-то знаю! Сколько раз он делился со мной этой радостью, которой ещё не случилось. Рассуждал, как умён мой Давид. И как бы он воспитал своих… наших детей. Я молчала. А зря! Я должна была раньше сказать. Но о чём?
О том, что рожать не хочу и не собираюсь. О том, что жениться на мне не прошу. А зачем это всё? Наши встречи и наши объятия. Наше «гнёздышко», где всё говорит о любви. О любви…
Это слово теперь под запретом. Я запрещаю себе говорить, даже думать о нём. Я была им любима, желанна так долго. Непозволительно долгое время! Я отняла это время у Вити. Он истратил его на меня. А мог бы истратить на более зримые цели. Найти себе девушку. Ту, что подарит ему двух детишек, подарит семью, о которой мой Витя мечтал. Это буду не я.
Я не плачу. Все слёзы впитала подушка. О, как же много в ней слёз! По Илье. А теперь… и по Вите. Однажды я прочитала такую занятную фразу: «Любовь – это когда ты желаешь счастья любимому человеку, даже если он не с тобой». Я смеялась над этим, когда прочитала. А теперь не смеюсь! Это правда. Любовь – это дар и проклятие. Любовь – это слово и целый несбыточный мир.
«Ты должна отпустить», - убеждает мой разум.
«Ты должна удержать», - напирает душа.
Как же больно! Но выхода нет. Я пыталась представить нас с Витей, семьёй. Но столько «подводных камней» разбивают моё представление вдребезги. Он переедет ко мне? А что скажет Динка? А как сын воспримет тот факт, что у матери будет ребёнок «на старости лет»? Да и потом…
Время нещадно для женского тела. К тому же, родив, я истрачу последние силы, последний запал. Что останется? Куча растяжек, вдобавок к тем, что уже украшают меня. Отвисшие груди, которые мне удалось сохранить в мало-мальски приличной форме. Останется вечная тень увядания. В то время как Витя начнёт «хорошеть»! На него и сейчас смотрят девушки. А будут смотреть ещё больше, когда возраст его подойдёт к сорока.
Вспоминаю невольно, что именно в этот период Илья изменил. Хотя в тридцать лет ещё клялся в любви. То же будет и с Витей! Я знаю. Вот только… что будет со мной? Я, как глупая дурочка, «дую на воду»! Но я так боюсь потерять его после, спустя много лет. Когда прирасту к нему кожей и мясом. Что мне куда проще проститься сейчас.
Официант приближается. И я намерена сделать заказ. Пока жду его, съем что-нибудь. И пускай меня после стошнит! От волнения, или от раннего токсикоза. Настолько раннего, будто ребёнок, цепляясь за жизнь, заставляет меня передумать.
«Пожалуйста, не убивай», - звучит его голос в моей голове. Или я просто уже обезумела, от этих бескрайних сомнений?
Мы не виделись несколько дней. А теперь я сама пригласила его пообедать. Витя скучал и звонил ежедневно. Разрывая мне сердце! Ведь я всё решила. Я стану убийцей! Возьму на себя этот грех. И он не узнает об этом. Никто не узнает! Разве что, Мишка... Но он сохранит эту тайну. Ему нет причин выдавать.
- Слушаю, - говорит официант, молодой паренёк. И застывает с улыбкой.
Я, разложив на столе папку с меню, начинаю перечислять:
- Пожалуйста, суп-пюре, рыбу в кляре, картошку, салат из свеклы, и… чай зелёный с кокосовым муссом.
Выдыхаю. Наемся для храбрости! На голодный желудок совсем тяжело говорить.
Сначала на стол ставят суп. И я берусь поглощать его жадно. Так, что парнишка с подносом, умильно сощурившись, желает:
- Приятного аппетита.
- Спасибо, - киваю в ответ.
Со вторым расправляюсь в два счёта. Остаётся десерт. Его не решаюсь начать. Кажется, силы закончились. Просто сижу и смотрю на красивый стаканчик, в котором белеет, подобно сугробу, кокосовый мусс. В голове – пустота! Зато желудок наполнен. В таком состоянии проще порвать то, что сама же так тщательно сшила.
Убеждаю себя, что так надо. Что я буду крайне жестока к нему и к себе, если оставлю ребёнка. Или ещё хуже, снова совру! Если сделаю этот аборт, не сказав. И тогда заблужусь окончательно в собственных чувствах…
Повторяю в уме разговор. Конечно, всё может пойти не по плану. Пускай лучше он обвинит, обзовёт. Пусть плеснёт мне в лицо этим чаем! К его приходу напиток остынет уже…
Я готова стерпеть его ненависть. Но любовь не готова стерпеть.
«Витя, мне нужно кое-что сказать тебе. Это важно! Послушай. Нам нужно расстаться. Почему? Потому, что я не способна дать тебе то, что ты хочешь. Как, что? Семью и детей. Ты всегда говорил, как для тебя это важно. Знаешь, я много думала и поняла, что не стану рожать. Возможно, мне стоило это сказать ещё раньше. Но вышло сейчас. Так что я не хочу тебе врать…».
Он начнёт убеждать меня, говорить, что готов подождать. Но в этот момент мне особенно важно быть стойкой!
«Это жестоко, но если ты хочешь семью и детей, то уже не со мной. Я не призываю тебя выбирать. Как по мне, выбор здесь очевиден. Ты должен двигаться дальше. А я остаюсь».
Он замолчит, как обычно молчит, когда злится. А потом выдаст что-нибудь, вроде:
- У тебя появился другой?
Такие упрёки лишь только отсрочат момент неизбежного. Я скажу ему:
- Нет.
Хотя проще было бы согласиться. Да, другой! Я влюбилась в другого. И потому расстаюсь. Но я не хочу ему врать! Он – второй в моей жизни мужчина. Но он первый во всём. Даже Илья не давал мне подобной свободы, такого бескрайнего чувства азарта и жажды познать своё тело с нуля.
