- Чего надо?
- Здравствуйте, - начал Неймар. - Мы бы хотели заработать немного денег. Может, вам нужны работники на поля? - мужик покачал головой.
- А что вы умеете?
- Я – лекарь, - сказал Неймар. - Сона, - указал на меня, - моя помощница, - от этих слов староста усмехнулся.
- Лекарь - это хорошо, у нас как раз старый совсем спился, - мужик встал. - Такие люди нам нужны, - он накинул кофту, и мы вышли. - Вон тот дом видите? Идите туда, он пустой, займете покамест. Я отошлю к вам баб, чтобы принесли всякого, и сообщу, что у нас новый лекарь, - он повернулся к Неймару. - У нас все строго, обманов не любим. Человека погубишь – сразу и отплатишь, - лекарь кивнул.
Староста зашел к себе, а мы пошли к указанному дому. По улицам бегали детишки и ходили женщины, которые с интересом поглядывали на Неймара.
- Как чудно, да? - сказала я. - Всегда мечтала о своем доме, - взгляд упал на речку, вспомнились слова Элфира о доме у реки. Выкинуть, убрать их из головы, забыть. Я даже покачала головой, будто это могло помочь.
Мы дошли до небольшого, но крепкого домишки. Зашли. Вокруг клубилась пыль и бегали насекомые.
- Много работы предстоит, - сказал, закатывая рукава, Неймар.
- И не говори, - чихнув, произнесла я.
Пока мы вытаскивали хлам, к нам пришли две женщины и принесли три больших мешка. В одном была посуда и домашняя утварь, во втором - подушки, одеяла и постельное белье, в третьем - одежда, что успели собрать.
- А то в такой красоте да полы мыть, - причитала одна из женщин, смотря на мое платье.
Мы их поблагодарили и, переодевшись, принялись за уборку. Пока Неймар выносил мусор, я подмела и протерла печь от пыли. Окна и полы мыли вместе. Потом расставили посуду и выбили пыльные матрасы. К вечеру, сидя за столом и попивая чай, мы улыбались. Хоть и устали, но были счастливы от осознания того, что дом наш, и что, пусть и на время, но мы обрели свой кров.
С этого дня потекли маленьким потоком сельчане. Кто приходил знакомиться, кто - поспрашивать о болезни. Кто-то приводил детей, кто-то - животных на лечение. Начиная с самого утра и до позднего вечера, пока не садилось солнце, люди шли и шли. В нашем доме постоянно кипел чайник и заваривался чай, а баранками и вареньем были заставлены все полки. Женщины несли нам свои пироги и разные вкусные яства, в основном, конечно, этим мы обязаны Неймару. Благодаря ему у нас было вдоволь еды.
Он, конечно, жаловался на прекрасных дам, что завалили его подарками и намеками, но я лишь улыбалась, мне все эти дары очень нравились. Конечно, в первые дни многие из красавиц подходили ко мне, чтобы дерзко спросить:
- А лекарь тебе кто? Жених? Любовник? - я же качала головой и отвечала:
- Друг, очень хороший друг.
За это я им понравилась еще больше, и теперь мы частенько чаевничали, засиживаясь допоздна.
Первая неделя такой жизни после Дивиона показалась прекрасной сказкой. Я много гуляла на свежем воздухе, читала разные книги, что приносили деревенские. Чаще - о травах, дабы помочь Неймару с отварами и мазями. Мои душевные раны, которые в последние месяцы все никак не затягивались, начали понемногу проходить. Кошмары покинули мои сновидения, ушли, будто их и не было. Бутон, что кровоточил, затянулся в шрам. Я старалась как можно реже смотреть на метку, а лучше всего было бы смочь совсем о ней забыть.
По ночам, когда все расходились по домам, Неймар рассказывал мне веселые истории о деревенских и их болезнях. Одного петух проклял, вторая, еще не познавшая мужчину, все бегает и говорит, что беременна. Люди разные приходили. Были и серьезные болезни, но чаще - надуманные, от того смешные.
- Говорю ей: “Не может вам муж с домовым изменять”, - сидя за столом, рассказывает Неймар. - А она: “Да как не может, если я слышу?”. Я ей: “Так чего не посмотрите?”. Она: “Так боязно!” - мы засмеялись. - Недавно приходит мужик и говорит, мол, баба моя беременна, а ребенок не мой. Спрашиваю: “Так как не ваш?”. Он мне: “Я ребенка не хотел, значит, она, паскудница, не от меня понесла”. Объяснил ему, как дети-то появляются. Надеюсь, все у них будет хорошо. Твой день как?
- Да что, твои воздыхательницы ко мне приходили с пирожками, - Неймар закатывает глаза: из-за девушек он не может спокойно выйти из дома.
- Меня уже от выпечки тошнит.
- Так ты и не ешь, - пододвигаю к себе блюдо с печеньем.
- Неужели нельзя было сказать, что я – твой жених? - начал снова он.
- Зачем врать? - пожимаю плечами.
- Совсем тебе меня не жалко?
- Не-а, - мотаю головой.
- Совести нет.
- Совесть мне пирожки не печет, - он машет на меня рукой.
Мы расходимся за полночь, каждый в свою комнату, чтобы завтра проснуться как можно раньше.
***
(Шалан - Хаса)
Оборотень прибыл в столицу на днях прямо из Тер`Рионовских пустошей, где навестил свою стаю. Свою бывшую стаю. Из-за того, что Дан покинул друзей, они выбрали нового вожака, Велимира, чему он был очень рад: лучшего кандидата не найти. Радан, который все же не смог отойти от предательства сестры и, возможно, от тоски по Соне, покинул их стаю, направившись на север.
Эрридан недолго гостил дома: все тут напоминало об ужасных днях его большой потери. Поэтому, вскоре откланявшись, он направился в Хасу, куда уже должна была прибыть Сона. Чутье неведомой силой тянуло его к серебряным рыцарям.
И вот он стоит перед дверьми королевского замка, что ныне занимает военный совет.
- К кому вы? - спрашивает его стражник.
- К Петро или Игнату, - отвечает он тому. Парень кивает и в момент скрывается за дверью, чтобы после пропустить оборотня.
Дан поднимается по лестнице, находит кабинет Игната, куда его направили, стучит и входит. Его приветствуют двое мужчин. Один (седовласый) сидит за столом, второй (темноволосый) встречает гостя у двери, и они на мгновения заключают друг друга в объятья.
- Надо же, сколько времени прошло, проходи, - заговорил Петро. - Уже господствует весна. Земля, на которой мы воевали, поросла молодой травой, и не вспомнит никто, проходя, что растет она на крови.
