- Папаша приложил? – мой голос сел.
Малая ничего не ответила. Она опустила голову, и я заметил, как ее плечи затряслись – девочка расплакалась. Ну, всё, этому уроду не жить. Врываюсь в квартиру и шествую на кухню – никого нет, прохожу дальше и нахожу Давыдова на диване перед телеком.
- Габриель! – узрев меня, Андрей тут же вскакивает на ноги. Видок у него помятый. Комната провоняла перегаром и сигаретами.
- Он самый, - я в несколько широких шагов преодолеваю расстояние между нами и хватаю гавнюка за ворот давно уже нестиранной рубашки. – Поговорим?
- Что с тобой, Габ? – Давыдов тщетно пытался сфокусировать свой пьяный взгляд на мне. – Не горячись! Мы же всё решили! Всё решили! Тебя Полина не дала? Поэтому ты злишься?
- Сука, тебе лучше заткнуться! – взревел я и тряхнул Андрея так, что думал, у него сейчас голова отвалится к чертям собачим.
- Габ! Угомонись! – Давыдов вцепился руками в мои предплечья, но я был крепче и намного сильней его.
- Нет, тварина, не угомонюсь! – я оттолкнул от себя этого урода и он, не удержавшись на ногах, упал на пол. Я сел сверху, вжав колено ему в пах, он заскулил. Меня начало мутить оттого, какой Давыдов всё-таки урод. Его волновало, что малая мне не дала! Козлина! Захотелось размозжить его тупую голову. Я занес кулак и хорошенько приложил Андрея, потом меня уже было не остановить. Я лупил этого урода понимая, что еще несколько крепких ударов, и я отправлю его на тот свет.
- Прошу вас! – Поля пронзительно закричала и ее крик, словно вспорол мой воспалённый мозг, возвращая в реальность. Голова начинала перезагружаться, а кулак всё равно продолжал молотить Давыдова. – Вы его убьете! – малая упала рядом со мной на колени и буквально повисла на моей руке. – Не надо, - девочка умоляюще смотрела мне в глаза, и я увидел в ее взгляде, что прошибал каждую клетку тела, столько выразительной боли, страха и тревоги. Меня отпустило. Медленно, но всё-таки отпустило.
Я встал на ноги и посмотрел на Андрея, он валялся без сознания, залитый собственной кровью. Поля аккуратно прикоснулась к отцу и всхлипнула. Меня будто по голове молотом ударили, я отступил на шаг назад. Кулак ныл, я мельком глянул на него – синий и весь в кровоподтеках. Стало мерзко от самого себя. Зачем я всё это устроил, да еще и на глазах у Полины? Из-за денег? Пусть подавится ими, мне они не нужны. Просто… Просто, когда Андрей сказал такие мерзкие по своей природе слова, вплетая в них имя Полины, мне просто сорвало крышу, слетели все предохранители. Меня накрыло похлеще, чем в свое время с Софией. Я не должен было этого делать, не имел права. Весь алкоголь тут же выветрился, и я трезво посмотрел на ситуацию.
- Полина, - я осекся не зная, что именно хотел сказать этой девочке, которая сама того не ведая, завладела моими мыслями.
- Уйдите, - сдавленно прошептала она, не повернувшись ко мне.
Ее желание в этой ситуации было логичным и справедливым, но у меня всё равно вызвало какое-то отторжение. Я хотел ее защитить. Пусть жестоко, но всё же защитить.
- Позволь помочь, - мой голос звучал надломлено.
- Просто уйдите, - малая глянула на меня и обожгла холодным, арктическими взглядом своих голубых глаз, в которых блестели слезы.
Я хотел предпринять еще одну попытку заговорить, но не решился, меня вдруг охватила невиданная до этого момента робость. Я был здесь лишним. Этот факт больно обжег и окончательно отрезвил. Повернувшись к двери, я быстро пошагал прочь. По мере того, как шок и адреналин начали меня отпускать, я отчётливей стал ощущать жалящую боль в руке. Шла кровь и болели кости. Но это не шло ни в какое сравнение с горьким ощущением в груди. Я, кажется, по собственной тупости упустил шанс найти путь к внезапно ставшему таким желанным мне сердцу, спрятанному среди бескрайних ледников Арктики.
