– Мы пришли за ней – он кивком указал на Эву.
Да кто они такие? Злость волной поднималась во мне. Я, конечно же, понимала, что не справлюсь даже с одним из них, но и бросить подругу на произвол судьбы не могла. Не зря же говорят – русские не сдаются. Угу… И своих не бросают. А Эва – моя, родная.
– Я ее вам не отдам! – рыкнула я, и отшвырнула одного из них, белобрысого, от кровати.
Ну, как сказать отшвырнула… скорее, от злости и страха умудрилась сдвинуть гору в сторону. Ледяную гору… Потому как от этого…гм…человека, веяло таким холодом, что наш северный полюс нервно курит в сторонке. Мысленно обозвала его Айсбергом. Второй блондинистый красавчик, опершись одним коленом на кровать, водил над Эвой руками, не трогая одеяла и что-то про себя бормотал. Он был сосредоточен, и на его лице скользило неподдельное беспокойство. Что происходит? Он что, врач?
– Он не причинит ей вреда. Никто из нас никогда не причинит ей вреда… – на мои плечи легли тяжелые ладони.
Я даже присела от страха. Мамочка моя, я сейчас одна в доме с тремя амбалами и больной подругой! Медленно обернулась. Тот самый, черноволосый, что сломал мой телефон, спокойно рассматривал меня.
– Вы вообще кто такие? – хрипло выдавила из себя.
Голос дрожал и не слушался. Черноволосый громила шумно выдохнул, провел пятерней по своим длинным, забранным в хвост, волосам, как будто растерялся от вопроса.
– Если честно, то даже не знаю, как вам все объяснить, лиера…
– Словами объясняйтесь, молодой человек, словами! И какого черта вы вышибли нашу дверь? Что, в пещере привыкли жить? Вежливо стучать вас не научили?
Громила сначала опешил, растерянно хлопая своими глазищами, а потом задрал голову вверх и расхохотался. Рядом странно похрюкивал Айсберг, словно пытался сдержаться, чтобы не присоединиться к этому темненькому.
– Великий, Лаатин! Меня так в детстве даже мама не отчитывала! – мужик, утирая слезы рукой, продолжал похихикивать – Шай, как дела у нашей малышки?
Малышки? Я аж чуть не взорвалась от возмущения. Ввалились тут не званные, двери сломали, и уже сразу «малышка»! Да я их в первый раз вижу, уверена, Эва тоже. Я открыла рот, чтобы высказать все, что я о них думаю, но этот гад белобрысый, который Айсберг, молниеносным движением руки, двумя пальцами сжал мне губы. Выдохнуть я не успела, а потому щеки раздулись до неимоверных размеров, и я стала похожа на испуганную рыбу-шар. Холодные серые глаза смотрели на меня с укором. Я сдулась.
– Плохо, Лей… Очень плохо. Перехода она не переживет. Нужна срочная энергетическая подпитка. Когда ваша связь так неожиданно прервалась, ее энергетические каналы, не выдержав такого натиска после… э-э-э…двойного натиска…частично разорвались, где-то схлопнулись. Мне нужно уйму времени, чтобы все исправить… – донесся встревоженный голос второго белобрысого.
О чем он говорит? Какие каналы? Я растерянно смотрела на Айсберга, а он… Он начал раздеваться! Вот так – молча! Расстегнул свою странную, похожую на фэнтезийные доспехи, кожано-железную сбрую стального цвета, не глядя, кинул ее на кресло, и начал шустро расстегивать белоснежную тонкую рубашку. Я шокировано отвернулась, не зная, что мне делать. А потом с возмущением повернулась обратно. И уткнулась уже в голую грудь, с прорисованными литыми мышцами. Руки Айсберга легли на ремень брюк. Судорожно вдохнув, зажмурилась и выпалила:
– Что вы собираетесь делать? Неужели ее беспомощное состояние для вас повод воспользоваться ситуацией?
На мое горло легли холодные пальцы и чуть надавили. Сама я была буквально вздернута вверх. Воздуха стало катастрофически не хватать, я, слабо трепыхаясь, распахнула глаза. Айсберг был в бешенстве, о чем говорил серебристо-голубой огонь, пылающий в его глазах, на расстоянии пары сантиметров от моего лица.
– Запомни, лиера, ни один из нас, да и вообще ни один мужчина нашей расы, никогда не опустится до того, чтобы принуждать женщину. Тем более не станет, как ты выразилась – пользоваться ситуацией – он говорил тихо, но его голос проникал в каждую мою клеточку ледяной стужей.
Мне стало жутко, словно меня замораживали изнутри.
– Саяр, отпусти девушку – к нам подошел темненький – Ты же видишь, она беспокоиться за свою…э-э-э… А кем вам приходится наша шейла?
Айсберг, которого как, оказалось, зовут Саяром, разжал пальцы, и я осела на ковер. Ну и хватка у мужика – потерла ноющее горло. Тут же была подхвачена под мышки темноволосым и поставлена на ноги. Черт, я такая мелкая по сравнению с ними, что они меня таскают, словно куклу. От своего сравнения поморщилась.
– Сестра она мне – прохрипела я.
Темноволосый окинул меня взглядом, повернулся, посмотрел на Эву, потом прищурившись снова внимательно посмотрел мне в глаза.
– Шай, Саяр, сделайте, что сможете… А я пойду, попробую наладить контакт с…гм...местным населением…
С этими словами, черноволосый подхватил меня на руки и вынес из комнаты. За закрывающейся дверью спальни Эвы остался уже полностью обнаженный Саяр, и раздевающийся… Шай…
Мужчина уверенно двигался по коридору, пока мы не дошли до выбитой входной двери. Хмуро посмотрев на валяющуюся под ногами искореженную дверь, черноволосый тяжко вздохнул, поставил меня на ноги, задвинул себе за спину, и стал делать какие-то движения руками. Любопытство наше все! Выглянув из-за широкой спины, увидела, как какое-то черное облако обволакивает сломанную дверь. Дверь выпрямляется, встает обратно в проем и с тихим щелчком закрывается. Я безмолвно сползла по стеночке на пол.
