– Мамочки… Да что же это?
Это же не может быть магия? Эва верила во все это, но не я… Громила присел рядом на корточки.
– Где мы можем спокойно поговорить? – устало спросил мужчина и поморщился, словно от боли.
Я удивленно на него посмотрела, после окинула взглядом, ища повреждения. Он ранен? Заметив мой взгляд, он качнул головой.
– Я не ранен. Чувствую боль нашей шейлы…
Шейла, шейла… Где-то они уже употребляли это слово. Точно, про Эву они говорили… Ей сейчас больно? Испуганно кинула взгляд на дверь, за которой осталась моя подруга с двумя голыми мужиками. Да я же их поубиваю, сволочей! Засужу по всем статьям! Рванула в ту сторону, но тяжелая рука удержала меня на месте.
– Это не они причиняют ей боль! Успокойся! Нам надо поговорить, и я все объясню…
С трудом взяла себя в руки. Не могу ему верить. Но и сопротивляться ему не в силах. Молча кивнула головой в сторону кухни. Мне бы сейчас чего-нибудь покрепче выпить не помешало. От нервного напряжения ноги подкашивались. Наверно именно так себя чувствовали пленные в годы войны. Кое-как доплелась до холодильника, потому что на любые попытки темноволосого амбала мне помочь, я огрызалась и шарахалась в сторону. Достал уже руки распускать! Из холодильника извлекла недопитую бутылку родительского самогона, нарезку овощей и холодец. Мамочка у меня гнала самый крепкий и чистый самогон из всех, что мне доводилось пробовать. Как раз к Новому году она привезла нам с Эвой пару бутылок. Достала две стопки. Посмотрела на громилу, посмотрела на стопки. Убрала одну, достала стакан под виски. Глядя на мои манипуляции, мужчина только приподнял черную бровь, никак не комментируя. Не очень – то и хотелось.
– Мне нужно успокоиться. Это – ткнула пальцем в бутылку – Мне сейчас необходимо. А вы можете пить, можете – не пить…
Разлила золотисто-коричневую жидкость, стакан подвинула громиле. Свою стопку выпила залпом. Горло обожгло.
– Ты не сестра ей – спокойно сказал мужчина, наблюдая за моим одиночным пьянством.
Я аж огурцом подавилась.
– А это не вам решать. Я сказала сестра, значит – сестра!
– Но у вас нет родственных связей – растерянно пробормотал черноволосый.
– Знаешь, мужик, сейчас время такое. Те, кто с тобой узами крови связан, порой хуже стаи голодных гиен. А вот человек посторонний, которого ты может, и видишь-то в первый раз, протянет руку помощи, вытянет из самой глубокой задницы и ничего за это не попросит. Вот такие люди и становятся настоящими родственниками!
Громила молчал, гипнотизируя меня темно-серыми глазами. Самогон он пить не стал, а я решила еще стопочку пропустить, а то как-то эффект слабый от одной. Сказано – сделано.
– Рассказывайте! – выдохнула я.
Мужчина кивнул, потом прикрыл глаза, словно к чему-то прислушивался. Легкая, почти незаметная улыбка скользнула по его губам, удивительным образом преображая хмурое лицо.
– Эмилия еще слаба, но боли, скорее всего, больше не будет – ответил он на мой молчаливый вопрос.
Я облегченно выдохнула. Напряжение стало отступать. Что бы там не делали эти нудисты, спасибо им от меня сердечное. Хотя Айсберга пну, как только представится случай! Видимо у меня было такое зверское выражение лица, что черненький сперва хмыкнул в кулак, а потом, не удержавшись, расхохотался.
– Милая лиера, никогда не знал, что существуют такие воинственные девушки. Наши – тихие и кроткие. Не сердись на Саяра. Нам сейчас очень тяжело. С чего начнем? С ответов на твои вопросы или с объяснения, что происходит в той комнате?
Откуда он узнал, что я готовлю месть Айсбергу? Вот специально не буду называть его по имени… Кто такая лиера? Кстати, этот тестостероновый образец мужественности, даже не представился…
– Прости, лиера, не до этого было. Лейран Лаэртэ. Лиера – это вежливое обращение к девушке у нашей расы. А тебя как зовут, воинственная?
Матерь божья! Он же самым натуральным образом читает мои мысли… Мужчина подался ко мне и ехидно усмехнувшись, сказал:
– Это одна из моих способностей. Я услышу, наконец, имя той, что готова была бороться за свою сестру даже с превосходящим по силе противником?
– Меня зовут Марина… Но я не очень люблю свое полное имя, а потому Эва зовет меня Рина…
– Эва?
– Эмилия… Так коротко ее называю только я.
– Эва-а-а… – протянул Лейран, и так красиво это звучало из его уст – Действительно это имя красивее звучит.
Согласна. Мне тоже такое произношение нравилось больше. Я наконец-то успокоилась настолько, что решила рассмотреть своего позднего гостя. Одного из… До этого, только и отметила, что среди них два светленьких и один темненький. Хотя еще знаю, что у Айсберга жуткие, ледяные глаза. Б-р-р-р… От воспоминания даже поежилась. Лейран был красив. Правильные черты лица, черные волосы, чуть вытянутая форма ушей, лукаво изогнутые губы, темно-серые глаза – теплые. В них нет того пронизывающего холода и обжигающе ледяного огня, что прячется во взгляде Айсберга. От Лейрана веяло какой-то первобытной силой, но она не пугала меня. Наверно я действительно поверила, что они нам не причинят вреда.
