Глава 17
– Так, подождите. Я ничего не понимаю. Вы сами говорили, что тест на отцовство будет возможен после десятой недели беременности!
Женщина-гинеколог задумчиво взирает на меня поверх очков, а я нервно тереблю ремешок сумочки, лежащей на коленях. Я взвинчена до предела. Того и гляди, наору на кого-нибудь. Ну или расплачусь.
– Да, – сухо кивает она, – но это было до того, как выяснилось, что у вас двойня.
При слове «двойня» по телу бегут колючие мурашки, а голова идет кругом. Реакция моего тела вполне предсказуема, ведь еще совсем недавно я сокрушалась о том, что не знаю, кто отец моего будущего ребенка. А сегодня вот оказалось, что детей будет двое.
Двое, представляете? Это уму не постижимо! Я и к одному-то не была готова, а тут такое… До сих пор руки трясутся.
– Но… Как это связано? Разве одно другому мешает? – спрашиваю непонимающе.
– Конечно. Очень даже связано, – врач снимает очки и, чуть наклонив голову набок, продолжает. – Ранее мы предполагали, что тест на отцовство будет осуществлен неинвазивным методом. Этот способ максимально безопасен, так как требует от вас лишь небольшого количества венозной крови, и эффективен, так как позволяет установить отцовство с довольно высокой точностью…
– Да-да, я помню, вы все это говорили, – перебиваю нетерпеливо. – Но что изменилось, теперь?
– В свете новых открытий этот метод не может быть применен.
– Но почему? – сникаю.
Прямо чувствую, как плечи безвольно опускаются вниз.
– При многоплодной беременности вероятность ошибки ДНК-исследования до рождения детей очень высока. К тому же медицине известны случаи, когда у двойняшек в материнской утробе были разные биологические отцы.
– От господи… – от ее слов самые крошечные волоски на моем теле встают дыбом.
Это ж надо! Разные биологические отцы!
– Не переживайте, это ситуация из разряда «один на миллион», – успокаивает доктор.
– Ну не знаю, – нервно посмеиваюсь. – Учитывая то, что моя беременность наступила на фоне внутриматочной спирали, я вполне могу войти в эту десятитысячную процента. Я ведь в принципе «везучая», – изображаю в воздухе кавычки.
Ну правда! У меня такое ощущение, будто во всем, что касается деторождения, я вытаскиваю самые невероятные билеты. Сначала залетела на контрацептивах. Потом из-за одной-единственной ночи, которую считаю ошибкой, не смогла определить, кто отец моего будущего ребенка. Затем выяснила, что беременна двойней.
На фоне всего этого безумия я уже не удивлюсь, если в конечном итоге окажется, что мои дети от разных отцов. Один от Мирона, с которым мы почти десять лет состояли в отношениях, а другой от Максима – эгоцентричного миллиардера, для которого я разрабатываю дизайн-проект его будущего отеля.
Браво, София!
– София Александровна, я повторюсь, вероятность подобного очень-очень мала. Простите, что потревожила вас ненужными подробностями. Я лишь хотела сказать, что делать тест на отцовство во время беременности двойней не рекомендуется. Это просто нецелесообразно.
– И… Что теперь? – растерянно хлопаю глазами. – Никаких других вариантов?
– В теории еще есть инвазивный ДНК-тест…
– Отлично! – выпаливаю, обрадовавшись.
– Но я крайне не рекомендую его делать, – договаривает гинеколог. – Да и опять же, вряд ли кто-то возьмется.
– Это тоже нецелесообразно? – вздыхаю.
– София Александровна, поймите правильно, для меня, как для врача, главным приоритетом является здоровье. Ваше и ваших детей. Инвазивный метод пренатальной диагностики действительно существует, но он очень агрессивный. Во время процедуры происходит прокалывание брюшной стенки и дальнейшее проникновение инструментов в полость матки.
– О-о-о… – тяну я, неприятно пораженная услышанным
– Вот именно, – считав мои эмоции, невесело усмехается она. – В трех процентах случаев данное вмешательство заканчивается инфекционным воспалением, требующим приема антибиотиков, которые могут навредить. При заборе материала есть риск, хоть и минимальный, внутриутробной гибели плода. Также можно спровоцировать выкидыш.
– Иными словами это неоправданный риск? – догадываюсь я.
– Так и есть. Беременность двойней в принципе считается более непростой с точки зрения медицины, а, учитывая ваш возраст…
– Но мне всего тридцать два!
Боже! Как же я устала слышать фразу «учитывая ваш возраст»! Будто мне уже за полвека перевалило! В Европе вообще подавляющая масса женщин после тридцати рожает, и ничего! А у нас в России сразу употребляют это неприятное слово – старородящая…
– Я знаю, – гинеколог улыбается. – София Александровна, я не хотела вас обидеть. Просто констатирую очевидные факты и веду к тому, что дородовое определение отцовства в вашем случае не представляется возможным.
– То есть для начала мне придется родить, – откидываюсь на спинку стула и утомленно потираю виски.
– Совершенно верно.
– Вот черт… Это же столько времени ждать!
Надо отдать должное ее профессионализму, гинеколог никак не комментирует мои протяжные, полные отчаяния вздохи. С непроницаемым лицом протирает свои очки-половинки специальной салфеткой и терпеливо ждет, пока я выпущу эмоциональный пар.
– Ну а в целом, по УЗИ все в порядке? – после небольшой паузы спрашиваю я.
– Более чем, – она кивает.
– Ладно, спасибо, – взяв под контроль бушующие чувства, поднимаюсь на ноги. – Спасибо. Я тогда пойду.
– Всего хорошего. Берегите себя.
