7 января. Влад и Хель
7 января
Предсказание на июль
Белые свечи в золотистом подсвечнике.
Шелковая скатерть с морозными узорами.
Тяжелые мельхиоровые вилки и ножи, разложенные у белых тарелок.
Высокие бокалы для вина и тонкие стаканы для воды.
Хель обвела придирчивым взглядом накрытый стол, поправила краешек салфетки, выбившийся из кольца, переместила вазу с лилиями на три сантиметра правее.
На кухне в духовке томился гусь с яблоками, ждал своей очереди пирог с брюшками семги, отдыхали, накрытые полотенцем маленькими, на один укус, пирожки с брусникой, яблоками, маком, творогом, лимоном, ревенем, крыжовником и просто булочки, посыпанные сахаром.
В холодильнике ждали своего часа кувшины с морсом из разных ягод, лимонадом,
Рядом в порционных кокотках, розетках, мисочках и блюдечках ждали своей счастливой участи жульен, ажурные блинчики с вареньем, тонкие полупрозрачные ломтики сырокопченого мяса, эклеры с грибами в сметане, соленая и копченая рыба, свернутая ракушками-наутилусами, тарталетки с икрой и крошечными порциями салатов.
На десерт планировалось бланманже с орехами, мороженое с фруктами и шоколадные конфеты ручной работы с сырной начинкой.
Хель проверила, что все готово к подаче в течение максимум пяти минут и отправилась в спальню — добавлять последние штрихи к своему образу. Платье-футляр цвета пыльной розы требовало украшений из золота: строгие серьги с розовой шпинелью, часы, подаренные свекровью в честь свадьбы — Хель подозревала, что с некоторым намеком, браслет, сплетенный из нескольких цепочек.
Туфли молочного цвета. Волосы забрать повыше. Легкий розовый оттенок теней, уходящий в персиковый.
— Мама, мне что надеть?!
— Родная, у тебя на кровати лежит красное платье, ты его сама выбирала! — чуть повышает голос Хель.
— Не хочу красное!
— Свет моей жизни, ты еще вчера хотела красное!
— Больше не хочу.
Хель встает и направляется к дочери в комнату.
Но дойти туда не успевает — дверь квартиры распахивается, и в прихожую вваливается весь покрытый изморозью шумный Влад с кучей пакетов. С ботинок мгновенно отваливается снег, пакеты размокают в натекшей грязной воде, он сграбастывает Хель и смачно целует ее в губы, смазывая помаду.
— Все! Заказ наш! — Объявляет он и выстреливает в воздух из хлопушки.
В мокрую кашу на полу добавляются еще бумажные конфетти, которые мгновенно в ней размокают. Шум доносится и до детской, где просыпается Елисей и добавляет изысканную нотку детского рева в творящийся хаос.
Ольга переводит взгляд на водителя, стоящего в дверях позади Влада — тоже с ворохом пакетов — и поднимает брови. Тот пожимает плечами и кивает на начальство.
— Папа, я не хочу красное платье! — заявляет ворвавшаяся в коридор Лея.
— А что ты хочешь? — Спрашивает Влад, ловя ее холодными с мороза руками и под визг подкидывая к потолку.
— Хочу голубое!
— Хорошо, — говорит Влад и поднимает один из пакетов на полу.
— Нет! Зеленое! — меняет свое решение Лея.
— Хорошо, — говорит Влад, опускает пакет и поднимает другой.
— Нет! — Лея начинает заливисто смеяться. — Хочу… Хочу-у-у-у-у… Хочу сиреневый плащ со звездами, как у феи и вот такой высокий колпак!
— Хорошо, — говорит Влад, ставит пакет на место и вытаскивает из-за спины объемистый сверток.
— Я передумала! — заявляет Лея, щуря глаза с ехидной улыбкой. — Ты будешь самый любимый папочка на свете, если подаришь мне… костюм Вэнздэй!
Влад передает сверток Хель, которая хмурится уже так, что если бы маленькая зараза Лея посмотрела на мать, то сразу бы поняла, что пора завязывать со спектаклем. Но именно поэтому она не смотрит.
Потому что она ждет от «папы»… или все же уже действительно папы? — настоящего чуда.
И он его совершает. Оборачивается к водителю, и тот передает ему черный бумажный пакет, изрисованных силуэтами летучих мышей.
На этот раз Лея хватает подарок обеими руками, заглядывает туда… И визжит от радости так, что Елисей снова поддерживает ее ревом.
— Ты правда-правда его принес! — Лея вытаскивает из пакета мрачное черное платье с тафтой и кружевами, черные перчатки, туфли и даже полосатые черно-белые гольфы. — Папа-олень, ты самый лучший!
Она еще раз взвизгивает и уносится одеваться.
— Вот так стараешься, стараешься, а все равно — папа-олень, — вздыхает Влад.
Но все же по глазам видно, что он доволен.
— Ты правда думаешь, что это будет лучшим нарядом для рождественского ужина с твоей матерью? — поднимает одну бровь Хель.
Влад хмыкает и машет водителю, чтобы тот заносил остальные покупки.
— Я думаю, что ты слишком напрягаешься ради женщины, которая до сих пор находится с нами в состоянии холодной войны. Я уверен, у тебя все подготовлено абсолютно безупречно. Ты — идеальна. И я это знаю. И ты это знаешь. А Лея пусть будет такой, как хочет. Либо моя мать это примет, либо следующее Рождество будет встречать с какими-нибудь другими внуками.
Хель вздыхает и обнимает его, целуя в холодные с мороза губы.
— Ну ты-то оденешься нормально?
— Как скажешь, дорогая… — рассеянно отвечает Влад, уже изучая кончиком языка изгиб ее шеи.
Водитель откашливается.
— Да, Андрей, забери, пожалуйста Ольгу Игоревну из отеля, но повози по городу пару часиков, — просит Влад, протягивая ему пару купюр. — У нас тут пока есть другие интересные занятия.
