Ковалль позволил себе тяжкий вздох, словно опять терял любимую. Ну вот как мне этого мужчину убедить-то? Дарлий покосился на нас с первородным, кивнул и отправился собирать войско. Я видела его сгорбленную спину и желваки, что беспрерывно двигались по скулам.
Плохо, что такой замечательный мужчина — умный, сильный и благородный, глава совета вождей оборотней — так и останется навсегда одиноким. Ковалль посмотрел на меня с прищуром — снова читал мысли и эмоции.
— Оборотням тяжело без единственной пары. А первородные… Мы привыкли. Я столетиями горевал об Эйли. Жил воспоминаниями и планами на будущее. Без лишних эмоций и сантиментов.
С этими словами Ковалль развернулся — и почти столкнулся в дверях с Мейдрисом. Я собиралась рвануть за первородным. Но задержалась под взглядом гибрида.
— Не переживай, он успокоится. Я сам поначалу ревновал как безумный. — Ласковое касание, рваное дыхание, взгляд, словно я — единственная ценность. Я поспешила догнать первородного, слишком тяготило общение с Мейдрисом.
Ковалль уже преодолел пол-лестницы, когда я подбежала и поравнялась.
— Ну что за сомнения, опасения, страхи? — спросила у первородного почти шепотом, хотя остальные разошлись по комнатам, и в холле кроме нас никого не оставалось. Гибрид, похоже, вышел на улицу. Решил перед битвой хорошенько проветриться или поговорить о чем-то с Дарлием. Видимо, им было чем поделиться, что обсудить и о чем посетовать.
— Это не сомнения — банальная логика. Я ведь не давал тебе выбора. Не позволял даже толком обдумать ситуацию. Все время пользовался правом хозяина, чтобы затыкать рот Мейдрису. Я постоянно себя выпячивал. Вот ты и решила, что я — лучший. А тут еще Танюшка ко мне прикипела. Я ведь помогал ей, пока ты не очнулась. Мейдрис не мог — он просто не знал вас. Он не имел ни малейшего шанса сравняться со мной в подобных заслугах. Это нечестно и несправедливо. Не только и не столько по отношению к гибриду, сколько к вам с Танюшкой — в первую очередь. Вы стали смыслом жизни оборотня, тем, что для него всего дороже, тем, что он никогда не предаст, не бросит и ничем никогда не заменит. Вы все заслуживаете нового шанса. Обдумать, понять, вникнуть в ситуацию и принять осознанное, а не поспешное решение!
Ковалль посмотрел на меня с нежностью и так, словно собирался уже проститься. Внезапно припустил и рванул наверх. Я догнала первородного у комнаты. Он оглянулся, посмотрел удивленно.
— Смотрю, сущность трехликой химеры влияет и на твои человеческие способности. Раньше ты никогда меня не догнала бы.
— Пф-ф… Ерунда! Тоже мне, подвиг! Мужское решение: сбежать от женщины и дальнейших выяснений наших отношений! — У меня внутри закипало возмущение. Ковалль просто не позволял объясниться. Что-то там надумал и накрутил себя. А ведь еще древний и мудрый! Похоже, в делах любви к женщине мужчины во всех возрастах одинаковы. Словно мальчишки: капризные и несговорчивые. С мужем возникали такие же сложности. Маги, оборотни, гибриды, первородные! Все они равны перед чувствами. Если начинают любить по-настоящему.
Ковалль молча вошел в нашу комнату и замер, опершись на дальнюю стену, словно упадет, если этого не сделает…
За большим окном чернело небо и в свете фонарей кружили бабочки. Вот им наплевать на наши переживания. Просто соединяются и вместе танцуют, не заморачиваясь глупыми вопросами, не решают — что правильно, а что несправедливо…
Я остановилась возле кровати, подумала и села, глядя на первородного. Он наблюдал — молча и жадно, будто собирался запомнить мгновения, запечатлеть их навсегда в памяти.
С силой оторвал спину от опоры и произнес не своим голосом:
— Рина. Ты ведь недавно в будущем. Знаешь меня и Мейдриса недолго. Боюсь, я запудрил тебе голову…
Я собиралась начать возражать. Ну что за глупости? Что за нелепости? Я ведь не девочка, влюбленная в кумира, не старшеклассница, что сохнет по учителю, и даже не студентка, очарованная сокурсником. Я женщина: взрослая, зрелая и мудрая. Не сразу, не мгновенно прониклась к Коваллю. Чувства росли и крепли со временем. Я не выбирала между ними с Мейдрисом. Но со стороны, похоже, так и выглядело.
Ковалль не дал проронить ни слова.
— Ладно! — тяжело выдохнул первородный — будто дышать резко разучился. — Давай мы сделаем так, Рина. Нам предстоит страшная битва. Близкая смерть товарищей по оружию, поверь, как ничто прочищает голову. Сражаться я тебе, естественно, не позволю. Уверен, что Мейдрис со мной согласится. А после битвы объявишь решение. И я обещаю, что приму его. Кого бы из нас ты в итоге не выбрала! Я подарю тебе все, что обещано. Деньги на новую жизнь в будущем, участок земли с добротным домиком. Мейдрис тоже небедный оборотень. Но ты не должна зависеть от мужчин. Вам с Таней потребуется собственное имущество, собственные деньги и связи в правительстве. Все это обеспечу тебе без условий. Если не переживу бой с Олтриксом, вступит в действие договор с Бриолисом. Когда я начал работать на правительство, мы заключили длинный контракт. Я отдаю свою кровь, ауру, участвую в ряде сложных экспериментов. В том числе и в тех, что опасны для жизни. За это мне и всем моим близким правительство выделяет особенную территорию. Ту, где мы жили в моем доме. Это как маленькое государство в государстве. Никто не может пересечь границы без разрешения на то хозяев. Арестовать, учинить допрос, обыск, действовать по любому полицейскому протоколу или даже протоколу спецслужб в моем поместье строго запрещается. Лишь я могу выдать разрешение. Есть исключение — опасность для граждан, риски для жизней горожан Мейлимира или любого иного поселения. И только если опасность доказана, она настоящая, а не предположительная. Настройки сложной техномагии поместья описаны также в моем завещании. Ты разберешься, я в этом уверен. Бриолис поклялся, что все, чем владею, в случае моей гибели в битве сразу перейдет к тебе во владение. Доверься ему и даже не сомневайся.
