детка", - сказал он ей. "Я действительно не хотел вываливать это на тебя вечером перед тем, как мы отправимся на Мартас-Винъярд, но я подумал, что ты захочешь узнать об этом".
"Все в порядке", - сказала она, беря его руку в свою и сжимая ее. "Мне просто нужно решить, что я собираюсь с этим делать".
"Ты знаешь, что я собираюсь предложить", - сказал он.
Она кивнула. "Я знаю", - сказала она. "Давай переедем сюда к тебе".
"Ты будешь в гораздо большей безопасности", - сказал Джейк. "Мой дом довольно защищен, здесь всегда кто-нибудь есть, и если нам понадобятся копы, они приедут намного быстрее".
"И я буду в сорока милях от того места, где я работаю", - сказала Хелен, " и я перееду к тебе из соображений безопасности, а не потому, что я думаю, что нам пора съехаться".
- Я знаю, - сказал Джейк, - но при сложившихся обстоятельствах тебе не кажется...
Она покачала головой. "Нет, Джейк", - сказала она. "И не только по этим двум причинам. Я не собираюсь позволить этой психованной сучке выгнать меня из моего дома. Я люблю свой дом. Я много работала и годами копила, чтобы купить его, и я не собираюсь убегать от него только потому, что какая-то ненормальная помешана на моем знаменитом парне. Ты понимаешь, к чему я клоню?"
"Да", - сказал он со вздохом. "Хочу".
Несколько минут они лежали рядом в тишине, уставившись на вращающийся над ними потолочный вентилятор. Джейк отпил несколько глотков вина. Хелен не притронулась к своему.
- Если ты не собираешься съезжать, - наконец сказал Джейк, - то, по крайней мере, позволишь мне сделать твой дом немного более безопасным?
"Что ты имеешь в виду?" - спросила она.
"Сигнализация, датчики движения, автоматическое охранное освещение спереди и сзади. То же самое, что у меня здесь".
"Джейк, это будет стоить целое состояние", - сказала она.
"У меня есть состояние", - сказал он ей. "Позволь мне нанять кого-нибудь поработать над этим завтра, и все будет готово к тому времени, как мы вернемся со свадьбы".
Она хотела сказать "нет". Джейк мог сказать это, просто взглянув на ее лицо. Хелен была невероятно гордой и невероятно упрямой. Однако она не смогла заставить себя отклонить его предложение. "Хорошо", - сказала она. "Это звучит как хорошая идея. Но я собираюсь вернуть тебе деньги".
"Не беспокойся об этом", - сказал Джейк. "Это будет не так уж много денег".
"С интересом", - добавила она.
"Хорошо", - сказал он, сдаваясь. "Ты вернешь мне деньги с процентами".
"Ты просто дрочишь мне", - обвинила она. "Ты же не собираешься брать мои деньги, не так ли?"
"Ты шутишь?" спросил он ее. "Конечно, я собираюсь взять твои деньги. И если ты опоздаешь с единовременным гребаным платежом, я пришлю несколько человек к тебе домой, чтобы они тебя немного поколотили ".
Она улыбнулась, впервые с тех пор, как прочитала письмо. "Ты придурок", - сказала она.
"Верно", - согласился он. "И именно поэтому ты любишь меня, не так ли?"
"Нет", - сказала она. "Я тебя совсем не люблю. Все это был тщательно продуманный план, чтобы обеспечить себе новую систему безопасности".
Он усмехнулся. "Все еще хочешь забить еще что-нибудь?" спросил он.
"Меня можно было бы убедить", - сказала она.
"Возможно, ты?"
"Возможно", - подтвердила она.
Как оказалось, ее не требовалось так уж сильно убеждать.
Мартас-Винъярд, Массачусетс
14 июня 1989 года
Репетиция свадьбы заняла несколько часов, поскольку все участники свадебной церемонии снова и снова повторяли свои соответствующие роли под руководством яркого организатора свадебных торжеств гея по имени Ирвинг Гранд. Ирвинг немного рассердился на Джейка, когда Джейк отказался исполнять саму песню, которую он должен был исполнить на церемонии.
"Ты должен попрактиковаться в этом здесь, Джейк", - несколько раз драматично восклицал он. "Вы, как музыкальный исполнитель, должны понимать важность тщательной репетиции перед выступлением".
"Я достаточно отрепетировал это перед отъездом", - сказал Джейк. "Я не облажаюсь, когда придет время сыграть это. Я профессионал".
"Но мы должны знать время выхода пьесы", - сказал Ирвинг. "Мы должны знать, как это вписывается в атмосферу церемонии, чтобы мы могли соответствующим образом скорректировать события, которые произойдут после нее!"
"Она длится две минуты и тридцать четыре секунды", - сказал ему Джейк. "И это нежная песня о любви, которая идеально впишется в свадебную церемонию".
"Но..."
"Никаких "но", - сказал Джейк. "Ни один человек на Земле еще не слышал эту песню, кроме меня. Я даже не показывал ее Хелен. И впервые это услышат не мои уши, а другие, во время церемонии, для которой это было специально написано. Если тебе от этого станет легче, я добавлю еще одну двухминутную и тридцатисекундную мелодию во время репетиции, чтобы заполнить пробел".
Ирвингу это не понравилось, но в конце концов он смирился с тем, что это лучшее, что он мог получить. Он согласился, и Джейк исполнил версию ирландской народной баллады Molly Malone на акустической гитаре, выбрав время так, чтобы она длилась две с половиной минуты. Во время первого прогона другие участники свадебной вечеринки хлопали и подпевали, еще больше раздражая Ирвинга.
"Интересный выбор мелодии для замены", - сказала Селия, которая была одной из тех, кто аплодировал. "Песня о девушке, которая умирает молодой".
"Мне всегда нравилась эта песня", - сказал Джейк. "Моя мама пела ее, когда я был ребенком. И, поскольку она была написана где-то в 1800-х годах, авторские права на нее никому не принадлежат. Никто не может подать на меня в суд за то, что я сделал мелодию общедоступной ".
"Думаю, что нет", - согласилась Селия.
Помимо репетиции церемонии, Джейка и Хелен представили родителям Селии, которые прилетели на Мартас-Винъярд из Баркисимето, Венесуэла, на частном самолете Learjet, зафрахтованном Грегом Олдфеллоу. Роберто Вальдес был высоким, лысеющим мужчиной пятидесяти шести лет, выглядевшим весьма зловеще, хотя это впечатление быстро исчезало, когда с ним начинали разговаривать. Марии Вальдес был пятьдесят один год, и сходство с Селией было почти поразительным. Она была высокой, с большой грудью и густой гривой густых темных волос. Процесс старения был добр к ней, и она могла бы сойти за старшую сестру Селии, а не за ее мать. Английским языком Мария владела в лучшем случае неровно. Она понимала все, что ей говорили, но иногда переходила на испанский, отвечая. Она, как и ее муж, была очень мила, но казалась ошеломленной великолепием, в котором
