Мои внутренности покрывается льдом, я вскакиваю на ноги, в неуверенности, что делать. Может быть, мне стоит позвать других охранников, дать им знать, что я в опасности.
Я делаю несколько неуверенных шагов по направлению к толпе улюлюкающих заключенных, любящих хорошую драку. Мой взгляд не отрывается от охранника, которого я считаю Трэвисом.
Невидимая рука сжимается вокруг моих легких, не давая мне нормально вдохнуть. Мои ноги ощущаются свинцовыми. Движутся, как мне кажется, слишком медленно. Затем сбоку от меня раздается крик, и я поворачиваюсь в его направлении. Большая ошибка. Когда я поворачиваюсь назад, Трэвиса уже нет.
Я останавливаюсь с все еще бешено бьющимся сердцем, мой разум затуманивает смятение. Он действительно там был или мне померещилось?
Как только подравшихся заключенных отводят в здание, я отправляюсь на поиски Саншайн. Она была не далеко от того места, где стоял Трэвис.
За то время, что Саншайн была моей сокамерницей, мы немного подружились, особенно с тех пор, как я стала больше открываться в разговорах с ней. По какой-то причине, я чувствую себя рядом с ней в большей безопасности.
― Ты его видела? ― спрашиваю я, прижимая руку к сердцу.
― Кого?
Она прислоняется к ближайшей стене и прищуривает глаза.
― Тут был охранник.
Я жадно ловлю воздух.
― С толстыми усами.
Она снимает пылинки со своего рукава.
― О чем ты говоришь? Тут много охранников с усами.
Я беру ее за руку и отвожу в сторону, чтобы никто не услышал наш разговор.
― Послушай, думаю, я видела нового охранника. Он стоял прямо там во время драки, ― показываю на место, где я считаю, стоял Трэвис. ― Он был там, клянусь. Он...
― Эй, успокойся. Ты вспотела, как свинья. Кому какое дело, если тут новый охранник?
― Не бери в голову.
Я вытираю пот со лба тыльной стороной ладони.
― Мне просто интересно, вот и все. Все хорошо.
Вообще не хорошо. Больше никогда ничего не будет хорошо.
Может быть, я действительно схожу с ума, разваливаюсь на куски посреди бела дня. Но почему я так сильно ощущаю его присутствие?
Саншайн что-то собирается сказать, но раздается сигнал об окончании нашей прогулки, и охрана отводит нас обратно по камерам. Пока все устраиваются, я пытаюсь игнорировать тот факт, что мне нужно в туалет. Обычно, я стараюсь дождаться своего дежурства в ванной комнате, чтобы сходить в туалет.
Но я не могу терпеть. Я проглатываю свою гордость и сажусь на унитаз. Слезы унижения наворачиваются мне на глаза, когда из меня начинает течь жидкость.
― Проклятье, Дженна? ― Арлин закрывает нос. ― Что, бл*ть, ты ела?
― Заткнись, Арлин, ― отвечает Саншайн. ― Не делай вид, что твое дерьмо не воняет.
Я смотрю на нее с благодарностью и закрываю глаза, когда по мне прокатывается новый спазм. Держу глаза закрытыми, пока не закончу. Затем возвращаюсь на свой матрас, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.
Лежу на боку, глядя на стену и ощущая под своей щекой горячие слезы, когда вдыхаю запах, виной которому я стала. Другие все еще ворчат, но мне все равно. Они пользуются туалетом без извинений.
― Дженна, ― зовет меня со своей койки Саншайн. ― Ты уже поняла, кто совершил убийство? Интересно знать.
Я прочищаю горло.
― Пока нет.
Отчаянно желаю рассказать ей, поделиться своей ношей с кем-то еще, с тем, кто верит в мою невиновность. Может быть, она даже как-то сможет мне помочь. Но я никому не доверяю. Если я и решу признаться во всем Саншайн, то сделаю это наедине.
― Дерьмово, ― говорит Саншайн. ― Должно быть, ужасно сидеть за чужое преступление.
Я не отвечаю, но ее слова чуть уменьшают мою боль.
Вполуха прислушиваюсь к рассказу Саншайн о своем брате, профессиональном грабителе, который освободился три года назад. Она даже делает мне предложение, говоря, что ее брат может помочь мне сбежать из тюрьмы за деньги.
Я благодарю ее, но отказываюсь. У меня не хватит духа попытаться сбежать. И, если меня поймают, мне могут добавить еще срок.
Позже этим днем, после того, как выключают свет, из моих глаз проливается еще больше слез. В темноте, пока другие храпят, я в открытую оплакиваю свою свободу.
Единственное, что помогает мне пережить ночь ― это знание, что Хизер завтра утром нанесет мне визит. Вместе мы найдем способ вытащить меня отсюда. Это если Трэвис не убьет меня до того, как мне выдастся шанс разоблачить его. Каждый мой вдох может оказаться последним.
Глава 12
Он вжимает меня своим телом в матрас. Его горячее дыхание касается моего лица. Прижимаясь своими губами к моим, он раздвигает мои ноги и толкается в меня. Я резко втягиваю воздух, когда он полностью меня заполняет. Так приятно. Пока он не начинает шептать мне на ухо. Я просыпаюсь. Пот стекает по моей спине, а внутренности сжимаются от страха.
Я все еще четко помню его слова.
Теперь ты моя.
Cажусь и прислоняюсь спиной к холодной стене. Что со мной не так? Почему мне снилось, что я занимаюсь сексом с Трэвисом, человеком, которого я ненавижу до глубины души? Почему я наслаждалась этим сексом?
Я обхватываю свое тело руками, вглядываюсь в темноту, боюсь, что я, наконец, сошла с ума и это уже не остановить.
Мой мочевой пузырь настолько переполнен, что у меня болит живот. Мой разум призывает меня пойти и воспользоваться туалетом, но что-то меня останавливает. Я снова ощущаю его присутствие. Он прячется в тенях? Если это только в моей голове, почему я чувствую запах его одеколона?
Я пялюсь на слабую полоску желтого света под дверью. Но она яркая, что значит, что там никто не стоит. Когда мимо проходит охранник, мы всегда это узнаем по этой полоске света.
Эта мысль все равно не избавляет меня от страха, я ненавижу себя за подобные чувства, за то, что чувствую себя такой слабой.
Я прижимаю ладони к глазам, заставляю себя прийти в чувство. Если я сломаюсь, это ни к чему хорошему не приведет. Мне нужно отмести в сторону страхи и сосредоточиться, составить какой-нибудь план.
Хизер ― моя единственная надежда, но мне нужно знать, о какой помощи ее просить. Чтобы она помогла мне, я должна рассказать ей обо всем, что здесь происходит. Я лишь боюсь, что, если втяну ее в это, она окажется в опасности. Что, если Трэвис решит ее убить?
Но, если я не обращусь к ней, к кому еще мне обратиться?
Наступает утро, а плана у меня все еще нет. Даже хуже, у меня в голове такой туман, что у меня ощущение, что меня накачали наркотиками. В оцепенении, я выполняю свои обязанности. В этот раз, я уже не испытываю такого отвращения, чистя туалеты. Я воображаю, что, когда я отчищаю слизь, то счищаю с себя собственную грязь, очищаю свой путь для большей ясности. Так я ощущаю чуть больше контроля над ситуацией.
Но я считаю минуты до прихода Хизер. Если бы я могла ускорить время. Наконец, время наступает. Я устала ждать. С меня льется пот, пока я иду в зал для свиданий.
У меня сжимается сердце, когда я не замечаю ее в комнате. Поворачиваюсь к охраннику, и он подтверждает, что у меня есть посетитель, что я должна сесть за стол номер восемь.
― Он скоро будет.
― Он? ― хмурюсь я. ― Это мужчина? Я ждала свою сестру.
Я не понимаю. Uоворила с Хизер вчера, и она сказала, что придет. Мой отец решил прийти вместо нее? Он единственный мужчина в списке моих посетителей. Хизер упоминала, что он чувствует вину за то, что не пришел с моей матерью в последний раз. Я хочу увидеться с ним, но он не сможет помочь мне, как Хизер.
Встретиться с ним на пару минут принесет лишь боль нам обоим. Я хочу как-то исправить свое положение, чтобы я могла видеться с ним так часто, как хочу, без ограничений. Если он придет сегодня с визитом, то я увижу Хизер только на следующей неделе. За это время может многое случиться. К тому времени меня уже может не быть в живых.
Охранник не успевает ответить, приходит мой посетитель. Видя его лицо, я вскакиваю со стула. Я хватаюсь за живот, задыхаясь.
