приехала в клуб, уже стемнело. Пальто я сдала девушке в отглаженной белой блузке и черном жилете. Она была примерно моего возраста и очень походила на моих бывших одноклассниц, а может, и была одной из них, потому что прекрасно знала, что мне здесь не место. Я видела это по ее глазам.
У стойки регистрации я назвала имя Эдварда.
Портье тепло улыбнулся.
– Здравствуйте, мисс Уилкинс. Мистер Синклер ожидает вас.
Он протянул мне конверт, запечатанный красным воском, с инициалами «Э. С.». Я прикоснулась кончиками пальцев к тонкой льняной бумаге, и мое сердце слегка дрогнуло; оно забилось сильнее, когда я достала записку с нарисованной от руки картой.
Элоиза, выйди в сад. Дорогу найдешь. Место помечено крестиком. Я буду ждать тебя.
хх, Эдвард
Едва сдерживая волнение, я поднялась по лестнице мимо нескольких разодетых парочек, направляющихся на ужин; на женщинах были платья от Шанель последнего сезона. Украдкой поглядывая на карту, я проследовала по тускло освещенному коридору к лестнице, ведущей в сад, где вчера вечером приземлилась в объятия Эдварда. Я улыбнулась воспоминанию. Но где он может быть? Снова взглянув на карту, я пошла по садовой дорожке, мимо вечнозеленых кустарников, окружавших известняковый фасад клуба. Прямо перед собой, рядом с большой деревянной дверью, я увидела окно, из которого лился теплый свет. И поняла, что пришла.
Повернув дверную ручку, я вошла в комнату, освещенную только пламенем ревущего камина. Вдоль одной стены тянулся полностью укомплектованный бар. Остальные от пола до потолка занимали книжные полки.
«Какая прелесть», – прошептала я про себя и ступила на лестницу на колесиках, соединенную со стальной дорожкой, окружавшей комнату по периметру.
– Я думал, ты боишься лестниц, – услышала я голос.
В свете камина появился Эдвард. Он был одет так же изысканно, как накануне вечером, в строгий темный костюм.
Я не поздоровалась с ним. Зачем? Мне казалось совершенно естественным отвечать так, будто мы продолжаем разговор с того места, на котором остановились вчера.
– Только не библиотечных, – сказала я, оттолкнувшись ногой, чтобы колеса поехали.
Он улыбнулся.
– Много читаешь?
– Запоем, – ответила я.
– Так я и подозревал. Я тоже.
Я уставилась в высокий потолок.
– Спасибо за карту, – сказала я. – Без нее я бы в жизни не нашла дорогу. Откуда ты?..
– Знаю об этом месте? – Он пожал плечами. – Мальчишке становится скучно, когда родители каждый четверг таскают его в клуб на ужин. Я пробирался сюда и проводил время за книжкой.
Он рассказывал настолько оживленно, что я так и видела перед собой юного Эдварда: вот он стоит в этой комнате и проводит пальцами по корешкам книг, в точности как я сейчас.
Он заскочил за стойку и осмотрел коллекцию напитков.
– Вот так я заинтересовался литературой. По сути, случайно. – Он поставил на стойку бутылку джина. – А ты?
Я все водила пальцами по корешкам книг – достаточно долго, чтобы решиться. Я захотела рассказать ему о том, о чем мы с Милли втайне мечтали с тринадцати лет.
– Мы с лучшей подругой всегда мечтали открыть свой книжный магазин.
Я рассказала ему о книжном пристанище, которое создала в воображении. Он внимательно слушал.
– Может быть, когда-нибудь, – задумчиво заключила я.
Он улыбнулся, бросил в шейкер лед, смешал мне мартини и протянул бокал с замороженным ободком.
– Не «может быть», а несомненно, – сказал он. – Если это зов твоего сердца.
Почему-то от его уверенности я тоже почувствовала себя уверенно. Если Эдвард верит в мою мечту, я тоже могу в нее верить.
– Твое здоровье, – сказал он, чокаясь со мной бокалом. – За мечты и книги – и за новую дружбу.
Я сделала глоток: джин был крепким и попахивал хвоей, как свежесрезанная рождественская елка.
– Твое платье, это просто… – сказал он и надолго замолчал. – Элоиза, у меня нет слов. Я пытаюсь сказать, что ты выглядишь сногсшибательно. Синий – определенно твой цвет.
– Спасибо, – немного нервничая, ответила я, и мы устроились в мягких креслах, обитых изумрудно-зеленым бархатом.
– Скажи, а какие книги вы будете продавать в этом вашем магазине? – спросил он.
– Немного новинок, – сказала я. – Но в основном это будут давние друзья. Знаешь ли ты, что большинство книг – особенно лучших – обычно меняют за свою жизнь семерых владельцев, а иногда и больше?
– Как интересно, – ответил он, рассеянно касаясь края татуировки, которую он показал мне прошлым вечером.
– Ты всегда будешь слышать музыку, – сказала я, улыбаясь, – а я всегда буду слушать сказки.
– А может быть, каждый будет слушать и то и другое, – сказал он, глядя мне в глаза.
Я невольно отвернулась. Мне казалось, что его взгляд проникает в самые глубины моей души. Может быть, он тоже это почувствовал, и почувствовал, что я это знаю. Так или иначе он тут же начал болтать на самые разные темы: его любимые заведения в Лондоне, где подают карри, поездка в Африку в детстве, где он научился свистеть, друг из колледжа, который умер в прошлом году при загадочных обстоятельствах. С каждым откровением мне казалось, что я знаю его все лучше, но совсем странным было возникшее стойкое ощущение, что знала его всю жизнь.
Он рассказал мне о своих младших сестрах: обе замужем, с маленькими детьми. И о том, что, получив сдвоенную степень магистра бизнеса и права, он стал работать в одной из крупнейших лондонских фирм по недвижимости, но эта работа («делать богатых еще богаче») казалась ему совершенно бессмысленной.
– А какая работа имела бы для тебя смысл? – спросила я.
Он ответил сразу.
– Простая жизнь, – объяснил он. – Это может показаться безумием, я всегда мечтал жить как в сказках Беатрикс Поттер [8] – подальше от города. Ну, знаешь, старый загородный коттедж с большим садом и просторной верандой, где можно посидеть ночью и побеседовать со звездами.
Я улыбнулась.
– Какая прелесть. Но чем бы ты занимался?
– Ну, конечно, разводил бы помидоры, – сказал он с усмешкой.
– Это само собой.
– Давай немного помечтаем вместе, хорошо? – сказал он, наклоняясь ближе, и мое сердце забилось быстрее.
Да, помечтаем вместе.
– Представь, что мы с тобой, – начал он, – сидим на веранде в креслах-качалках. Я только что прогнал стаю опаснейших кроликов, едва сумев спасти от них грядку помидоров для консервирования, а ты тем временем рассказываешь, как прошел твой день в книжном магазине.
Я улыбнулась его фантазии, желая задержаться в ней подольше.
– Я бы рассказала, как деревенские дети требовали, чтобы я разбудила магазинного кота, который предпочитает греться на солнышке в витрине, а не оказываться в центре детского внимания. И о
