Которая умерла еще до моего рождения.
– А твои родители? Они тоже мертвы?
– Они… – Я скрестила руки на груди. – Прямой вопрос. А твои?
– Мертвы.
Я пристально взглянула на него.
– Мама умерла, когда мне было восемь, – пояснил он. – Отец на несколько лет позже. Я спросил только потому… не бери в голову.
– Почему?
– Забудь.
«Этот парень умеет чертовски расстроить».
Но вспыхнувший во мне гнев уже затухал. Я не могла злиться на того, кто в столь юном возрасте потерял обоих родителей.
– Что касается твоего слишком прямого вопроса… – начала я. – Мама живет в Новом Орлеане с остальными членами семьи. Что касается отца, я понятия не имею, жив он или мертв. Знает только мама, но она молчит.
– Ты с ней часто разговариваешь? С мамой? – низким голосом спросил Ронан.
– Не особо, – призналась я. – Мы не близки.
«И это еще мягко сказано», – подумала я и вдруг осознала, как много рассказала этому парню, в сущности, незнакомцу. Грубая, неотесанная, беспардонная честность Ронана за несколько минут обнажила мою частную жизнь больше, чем кто-либо другой, включая Вайолет.
– Как бы то ни было, возвращайся к работе…
– Я ведь строю этот сарай для тебя, верно?
– Для моей работы. Я делаю украшения. Сейчас я тружусь в гараже, но Биби не хочет, чтобы я дышала парами или спалила дотла дом.
Взгляд Ронана скользнул по кольцу на моем пальце и браслетам на запястьях, потом задержался на коже, поднимаясь к шее, подбородку, рту. Кажется, я ощущала его на себе, и там, куда смотрел Ронан, зарождалась легкая дрожь…
«Нет, я пас».
Я резко встала.
– Кстати говоря, меня ждут дела. Мне пора идти.
Ронан поднялся вместе со мной и вытащил из заднего кармана лист бумаги.
– Если хочешь взглянуть, я тут набросал план постройки. Она ведь будет для тебя.
– Ты нарисовал план? – спросила я, впечатленная тем, насколько серьезно он подошел к делу.
Он явно неверно истолковал мое удивление, а взгляд стал еще более хмурым, если такое вообще возможно.
– А что, это так трудно?
– Нет, я просто имела в виду… – Я покачала головой. – Не обращай внимания. Дай мне посмотреть.
Я потянулась через стол за листом бумаги. На нем был отлично прорисован сарай для работы размером десять на двенадцать футов [6]. С наклонной односкатной крышей и двойными дверями. На одной стене даже виднелось окно.
– Вау, – проговорила я. – Он выглядит… – «Идеально». – … дорого.
– Я останусь в рамках бюджета, – произнес Ронан, усаживаясь на край стола, и скрестил руки на груди. Я ощутила, как меня окутал аромат геля для душа, самый типичный, обыкновенный, и тепло его кожи. Он поднял руку и провел пальцем линию на листе бумаги. – Здесь можно подвести электричество для освещения и рабочих приспособлений. У меня нет сертификата. Так что для этого придется нанять кого-то другого.
– Не нужно, – проговорила я. – И никакого бюджета. Что бы ни говорила Биби, я не позволю ей тратить на меня свои сбережения. Мой ручной фонарик работает на батарейках, а к паяльнику я подключу удлинитель.
– Если ты останешься здесь, когда стемнеет, может помочь приличный походный фонарь.
– Попробую. – Я вновь посмотрела на план. – Он выглядит здорово, Ронан, – произнесла я и тут же пожалела, что назвала его по имени. Как только эти звуки слетели с языка, я ощутила, как меня накрыла необъяснимая волна жара.
Подняв голову, я взглянула на парня. Будучи ростом пять футов семь дюймов, мне приходилось смотреть на него снизу вверх. Его квадратная челюсть и полные губы находились так близко от моих, и сердце пропустило удар. Жесткая, каменная серость его глаз теперь казалась мягкой и дымчатой.
– Да, так что спасибо. – Я прочистила горло и отступила от него.
– Ага. – Он протянул руку.
– Что…
– План.
– Ой. Точно.
«Боже, девочка».
Ронан сунул лист бумаги в задний карман джинсов и, отвернувшись от меня, поднял грабли.
Я взяла его пустой стакан, а целый оставила ему. Он может выпить его или нет. Какое мне дело?
Но против воли я взглянула на него через плечо. Сердце замерло, когда я заметила, что парень тоже украдкой смотрел на меня. Мы оба поспешили отвернуться, и я быстрым шагом направилась в дом.
«Нет, нет, нет. Я не нервничаю».
Биби вязала, сидя на диване, Люси и Этель свернулись калачиком у ее ног.
– Ну что? – не поднимая глаз, спросила Биби. – Мы можем его оставить?
Я кашлянула.
– Да, с ним… порядок. Оказывается, он учится в моей школе.
– Да? – Спицы Биби взлетели вверх. – Это ведь о чем-то говорит? Мне показалось, что он довольно молод для серийного убийцы.
– Точно. Так что… я буду в гараже.
Я поставила стакан в раковину и поспешила в безопасность мастерской, намереваясь погрузиться в работу. Я хотела сделать кольцо, которое набросала этим утром. Изделие для будущего магазина.
Я порылась в пакете с полудрагоценными камнями, заказанными у оптовика, которые обошлись мне в кругленькую сумму. Я предполагала, что в витках металла должно быть нечто роскошное и яркое. Возможно, малахит.
Вместо этого бессознательно потянулась к дымчатому кварцу.
– Перестань, – отругала я себя. – Он привлекательный. Вот. Ты это признала. А теперь возвращайся к работе.
Но Джален Джексон тоже был привлекательным. Однако я выбросила его из головы в ту же минуту, как покинула Новый Орлеан. Ронан Венц же оказался…
«Чем-то неожиданным».
И этот парень будет рядом со мной в моем доме и в классе в школе. Каждый день. Неизбежно.
«Ничто не собьет тебя с пути. Ни за что».
Я положила серый камень обратно в пакет.
Шайло направилась в дом, а я провел граблями по заросшему участку земли. Я в последний раз украдкой взглянул на девушку, словно желая убедиться, что она чертовски реальна, а вовсе не мираж или царица Египта во плоти. Сотни черных косичек ниспадали на светло-коричневую кожу ее плеч, сиявшую в лучах послеполуденного солнца, отблески которого цеплялись за браслеты и кольца, вероятно, созданные ею самой. Боже, она была прекрасна. В мягком взгляде ее темных глаз светились проницательность и ум. И осторожность. Она ничего не отдавала просто так. Время и доверие этой девушки еще следовало заслужить… и тогда, вероятно, удастся ощутить себя королем.
Когда она взглянула на меня в ответ, глупое сердце замерло в груди. Мы встретились с ней глазами, и я ощутил, как что-то екнуло внутри. Оба тут же поспешили отвернуться, и она исчезла в доме; платье струилось по ее телу,
