руку. Наверное, так и есть, но ей идет – даже больше, чем просто идет. По сравнению с ней все выглядят разряженными в пух и прах. Рядом шагает высокая Оливия. Она сияет опрятной красотой – впрочем, нос у нее проколот, а пряди волос покрашены в синий. Это привлекает внимание. Думаю, Оливию тоже считают щекастенькой, но до меня ей далеко.
Иногда мне любопытно, как окружающие воспринимают мою внешность.
Странно, но порой стесняешься даже тех, с кем провел всю жизнь. Буквально всю жизнь. Мы знаем Оливию с тех пор, как наши мамы вместе пошли в Ла Лече Лигу [1]. Все семнадцать лет нас было четверо: Кэсси, Оливия, я и наша кузина Эбби. Но прошлым летом Эбби переехала в Джорджию. Теперь Кэсси заставляет нас с Оливией заниматься тем, что она обычно делала с Эбби, – все эти стендапы, концерты и прогулки по Эйч-стрит…
Год назад мы с Оливией и Титанией валялись бы на диване в гостиной и смотрели бы «Вселенную Стивена» [2]. Титания – метис бигля и шнауцера. Но вместо этого я болтаюсь в окружении тех, кто бесконечно круче меня. Ю-стрит заполнена ребятами, которые только и делают, что смеются, курят и целуются. Я поворачиваюсь к метро и сразу же замечаю девушку мечты.
– Кэсс, это она! – я тяну сестру за майку. – В красном. Смотри.
Склонившись, девушка что-то ищет в своей сумочке. Над ней нависают два белых хипстера. Оба уставились в телефоны. Один – рыжий в джинсах-скинни, другой – брюнет с драматично спадающей на глаза челкой.
– Ты так и не объяснила, почему она – девушка ее мечты, – говорит Оливия. Вдруг незнакомка перестает копаться в своих вещах, и Оливия быстро отводит взгляд.
Но девушка мечты замечает меня. Она машет рукой, и я машу в ответ.
– Ой, милашка, – шепчет Кэсси.
– Я же говорила, – ухмыляюсь я.
– Она идет сюда.
Так и есть. Девушка мечты, улыбаясь, приближается к нам. Теперь улыбается и Кэсси. Она пялится в землю, но на ее лице все написано.
– Привет еще раз, – здоровается девушка.
– Привет.
Я тоже улыбаюсь.
– Спасительница.
Похоже, она в самом деле ненавидит, когда в туалете нет бумаги!
– Кажется, я так и не представилась, – спохватывается она. – Мина.
– Молли.
– Твоя футболка! Лучшая, что я видела в своей жизни. Просто… – говорит Кэсси и восхищенно качает головой.
– Спасибо, – смеется Мина.
– Кстати, я Кэсси. Никогда не встречала человека, который слышал про Georgie James.
Ну-ну. Я вообще-то у тебя под боком стою.
– Знаешь, что странно… – начинает Мина, но тут парень с челкой касается ее руки.
– Пошли, Ини-Мини [3]. – Он перехватывает мой взгляд за плечом Кэсси. – Привет! Девчонки, приятно познакомиться, но нам надо успеть на поезд.
– Блин, – говорит Мина. – Ну, лады. Я…
– Да нам тоже, – быстро отвечает Кэсси.
Так наша компания и собирается. Кэсси и Мина шагают в ногу, за ними – увлеченная своей перепиской Оливия. Я встаю на эскалатор и облокачиваюсь на поручень, стараясь выглядеть не как отставшая от стада овечка. Молли Пескин-Сусо: дезориентированный интроверт один на один с природой.
Но стоит мне поднять глаза, как я понимаю: на самом деле я не одна. Ступенькой ниже едут хипстеры. Я случайно встречаюсь взглядом с рыжим.
– Ты кого-то мне напоминаешь… Мы не знакомы? – спрашивает он.
– Нет, наверное.
– Ну, я Уилл.
– Молли.
– Как наркотик [4], – говорит Челочник.
Как наркотик. Будто я из тех, кто ассоциируется с веществами.
Не успеваем мы сойти с эскалатора, как на станцию подходит поезд, и нам приходится пробежаться. Я занимаю Кэсси место, но она садится рядом с Миной.
Вместо нее рядом падает Оливия. А вскоре к нам подходят Минины друзья. Челочник что-то читает в телефоне, а рыжий виснет на поручне и с улыбкой смотрит на нас.
Я поднимаю глаза:
– Уилл, да?
Так… А он симпатичный. Он самую малость, ужасно, безумно милый.
– Хорошая память! – отмечает он.
Затем представляется Оливия, и повисает тишина. Хотела бы я быть той, кто всегда знает, как заполнить паузу. Но я не знаю. Оливия – тем более.
– О, а это Макс, – говорит вдруг Уилл.
Челочник на секунду отрывается от экрана и еле заметно улыбается:
– Как оно?
Уфф. А он тоже симпатичный. Даже нет: как минимум красавчик. Настолько красив, что даже милым не назовешь. Только с челкой надо разобраться.
– Так на кого она похожа? – спрашивает Уилл, глядя на меня. – Прости, но меня это с ума сводит.
Стиснув губы, Макс оценивающе меня осматривает.
– Без понятия.
– Нет, она явно кого-то мне напоминает.
Дело в том, что я постоянно слышу подобное. Думаю, у меня просто очень типичное лицо. Забавно, но три незнакомых между собой человека убеждали меня, что я смахиваю на какую-то там актрису семидесятых – мол, я вроде как ее толстая версия. А незнакомцы говорят, что я похожа на их двоюродную сестру или подругу из летнего лагеря. Меня это подбешивает. И тревожит. Не исключено, что все эти кузины и лагерные знакомые и вправду мне кем-то приходятся.
Сейчас я, наверное, должна сказать, что мы с Кэсси зачаты с помощью донора спермы. Так что меня всегда преследует мысль, что каждый новый знакомый может оказаться моим родственником.
– Слушай, я просто буду пялиться на тебя, пока не вспомню, – говорит Уилл.
Напротив фыркает Кэсси. До меня доходит, что они с Миной наблюдают за нами и это их дико веселит.
Я заливаюсь краской.
– Э-э, ладно, – отвечаю я, моргая.
Поезд начинает тормозить, и Оливия поднимается с места.
– Приехали. Чайнатаун.
– Мы тоже выходим, – заявляет Уилл.
Меня это не удивляет – здесь делает пересадку половина земного шара. Двери открываются, и вслед за нами на платформу выходят Кэсси с Миной. Кэсси что-то набирает в своем телефоне.
– Вам куда? – спрашивает Уилл; он до сих пор на меня таращится.
– Такома-парк. Красная ветка.
– А, окей. Нам в другую сторону. На Бетесду. Ну все, тогда пока.
Никогда не понимала, как действовать в таких ситуациях. Типа стоишь ты в очереди, и тут какая-то старушка начинает рассказывать тебе про внуков и артрит, а ты все киваешь и улыбаешься. Но когда подходит твоя очередь расплачиваться за покупки, ты такая: вот и всё, прощайте навсегда.
И это печально, если задуматься.
Табло показывает, что поезд в сторону Гленмонта будет через десять минут. Это наш. Но поезд до Шейди-Гроув буквально только что приехал. Уилл, Макс и Мина несутся по эскалатору, чтобы успеть.
Когда мы спускаемся на платформу, их поезда уже нет.
Что ж. Вот и
