планируете для этой сцены?
– Без проблем, – откликнулась Бринли, не поднимая глаз от своих записей. – Отклоняться от первоначального видения я не намерена. Разумеется, натура изменилась кардинально. Был Лос-Анджелес, теперь – Уэстпорт. И все же мне сдается, что индустриальный фон здесь должен быть еще более выражен – все же городок маленький, камерный. Очень интересный получится контраст.
– О да, конечно, – бодро поддакнула Ханна.
Другой вопрос – действительно ли она согласна с Бринли? Да, контраст и в самом деле интересный. В исторические драмы нередко вносят современное прочтение с помощью музыки. Например, балет разбавляют хип-хопом, сцены убийства – оперной музыкой… На первый взгляд неподходящее мелодическое сопровождение многократно усиливает значение эпизода. Хорошо знакомая зрителю музыка порой помогает ощутить совершенно новые оттенки. Они снимали артхаус, и Сергей вполне одобрил бы сцену поцелуя на фоне индастриал, иначе эпизод выйдет совсем слащавым.
А если не индастриал? Какую музыку выбрала бы Ханна?
К сожалению, в голове у нее было пусто. Совсем.
Словно ощутив замешательство Ханны, Бринли улыбнулась, пытаясь ее ободрить.
– А что предложили бы вы?
Ханна мысленно переместилась в свою комнату в Бель-Эйр, пробежала взглядом по обложкам музыкальных альбомов… Увы, те словно расплылись перед глазами. Да что же это такое?
– Ну… – начала она, судорожно придумывая, что бы такого умного ответить. Хоть как-то показать, что она полезна… – Я читала об одном новом методе. Актерам дают наушники и в нужный момент воспроизводят в них музыку, чтобы вызвать соответствующие эмоции. По сути, создается тандем…
– Неужели вы полагаете, что Кристиан на это согласится? – резко возразила Бринли, вернувшись к своим заметкам. – Он жалуется, когда мы пришпиливаем к его одежде миниатюрный микрофон. Сегодня сорвал съемку дубля, потому что бирка на футболке колола ему шею.
– Я могу с ним поговорить…
– Спасибо. Думаю, мы отложим вашу идею до лучших времен.
Ханна, стремительно покраснев, кивнула и уткнулась в планшетку, пытаясь скрыть смущение. Черт ее дернул заикнуться о новом методе с первого же захода! Даже контакт толком не успела наладить. Надо было согласиться с подходом Бринли и терпеливо дожидаться, когда наступит подходящий момент для предложений. Она же все сделала наоборот: проявила себя самонадеянной выскочкой.
Из трейлера выпрыгнул Сергей, улыбнувшись при виде Ханны.
– Эй, как дела?
Подойдя к ним, быстро пожал ей плечо. О-ля-ля… Раньше он такого не практиковал. Ну, разве что у автобуса, когда она стояла с шишкой на лбу. Если Ханну не подводило зрение, Сергей, обсуждая с Бринли последовательность сценки, то и дело искоса бросал взгляды на нее.
Вот так и надо было себя вести. Прислушиваться. Наблюдать. Разве не об этом она просила?
С ней происходило нечто важное. Рука Сергея на ее плече не вызвала ни малейшего волнения, и Ханну тянуло к режиссеру далеко не так, как это было в пятницу. Обычно, стоило ему подойти ближе, и ее пульс мигом учащался. Уж как минимум она задумывалась: не несет ли у нее изо рта кисловатым кофе?
Сейчас ничего подобного не наблюдалось. Просто тянуло остаться одной.
Не помешал бы оранжевый флакон. Черт, далось ей это дурацкое массажное масло…
Внимание Ханны невольно переключилось на палубу «Деллы Рэй», где Фокс без видимых усилий поднял тяжелый металлический трап. На спине у него заиграли трапециевидные мышцы и еще куча других, названия которых она не знала. Закрепив трап, он взъерошил потной рукой свои светлые волосы.
У Ханны вдруг перехватило горло. Неужели ее так легко сбить с толку? Рядом, всего в футе, стоит режиссер-постановщик. Гениальный режиссер. Симпатичный мужчина живописной артистической наружности смотрит на нее с уважением. Сергей – ее типаж. Чтобы ее отвлек от этого человека какой-то проходящий мимо смазливый парень? Ни за что!
И все же Ханна была возбуждена как никогда в жизни, и виной тому – тот самый смазливый парень, сдавший ей комнату в своей квартире. Надо взять себя в руки, подавить нездоровое влечение.
Она давным-давно не мастурбировала, и сегодняшнее утро стало последней каплей. Нет уж. Она обуздает ураган гормонов и сосредоточится на новых возможностях своей карьеры. Решит, хочет ли она идти по этому пути, снова пробудит в себе интерес к Сергею. Так долго ждала, когда он наконец обратит на нее внимание…
– Привезли ланч! – крикнул один из стажеров.
Ну и слава богу.
– Я, пожалуй, возьму свою порцию с собой, – пробормотала Ханна, не обращаясь ни к кому в отдельности.
Воровато огляделась по сторонам, наигранно насвистывая какую-то мелодию. Никто не узнает, что у нее перерыв на мастурбацию.
Едва она сделала пару шагов, как ее под руку подхватил Сергей.
– Эй, Ханна…
Ох, как некстати! Ее тело только настроилось. Неужели Сергей заметил? Понял, что у нее в голове крутятся мысли о флаконе с имбирным массажным маслом?
– А? Что? – хрипло откликнулась она.
Сергей погладил свою эспаньолку, похоже, пребывая в нерешительности.
– Куда ты от нас сбегаешь?
Так, небольшое дельце на Оргазм-стрит.
– Кое-что забыла в квартире. Э-э… солнцезащитный крем. – Она показала на свое зарумянившееся лицо. – Иначе превращусь в уголек.
– Тебе идет загар.
Хм. И она не вспыхнула от комплимента из уст Сергея?
Если бы с месяц назад Ханна услышала, что режиссер считает ее привлекательной, наверняка исполнила бы «Единственный раз в жизни» Стиви Уандера, да еще и станцевала. Теперь же она искала лишь предлог, чтобы поскорее уйти. Еще вчера она млела бы, позволь ей режиссер коснуться его руки, нежно сжать бицепс, словно проверяя на рынке упругость авокадо. Решилась бы напомнить о том, что он – мужчина, а она – женщина, как советовал Фокс. Наука говорит, что мы должны быть вместе!.. М-да, флиртовать не хотелось.
– Я мог бы сходить с тобой – за компанию, – предложил Сергей.
В душе пустота. Ни пламени, ни искры.
Нет, Сергей ей точно нравился. Искорка вернется. Просто сейчас надо срочно удовлетворить внезапно возникшую физическую потребность.
– Нет-нет, не стоит. – Ханна помахала ему рукой. – Иди, наслаждайся своей травой и хумусом с хлебцами. Я мигом.
Он разочарованно кивнул, а Ханна даже раскаяния не ощутила. Ее охватило единственное и очень эгоистическое чувство: сексуальный голод, терзающий эрогенные зоны.
Оранжевый флакон…
К дому Ханна подошла с ключом наготове, быстро открыла дверь и, тяжело дыша, вошла в темную пустую квартиру. Как же все нелепо… Пройдя в ванную, вытащила из шкафчика волшебную бутылочку и побежала в спальню, прижав флакон к груди, словно игрок, устремившийся к зачетному полю.
– О господи, – пробормотала она, закрыв за собой дверь и прислонившись лбом к притолоке. – Да успокойся же ты…
Ну да. Проще сказать, чем сделать.
Руки дрожали, и крышка флакона не поддавалась.
