ошибается. Он должен быть неправ. — Я рыдаю у него на груди, крепко сжимая его рубашку, и его руки сжимаются вокруг меня, его собственное дыхание становится прерывистым, когда оно обдувает мои волосы. — Скажи мне, что это не по — настоящему…
— Мне так жаль, детка, — шепчет он мне в кожу, и я цепляюсь за него.
Несколько мгновений никто не произносит ни слова, но затем офицер прочищает горло.
— Я ненавижу делать это после сообщения новостей, — осторожно начинает офицер, и мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на него. — Но детективу Мерфи нужно отвезти мистера Дэниелса обратно в участок. Его разыскивают для допроса.
Я выпрямляюсь, качая головой.
— Допрос для чего?
Мужчина переводит взгляд с меня на Алека, черты его лица напряжены.
— Нам нужно поговорить с ним о его отношениях с подозреваемой.
— Я … Я не понимаю. — Я смотрю на мужчин, которые оба отводят свои взгляды от меня. — Человек, находящийся под стражей? — Шепчу я, сглатывая из-за боли в горле. — Кто это?
— Мы арестовали Мариссу Дэниелс.
Марисса.
Это имя женщины, которая постоянно звонила Алеку в течение последних нескольких недель.
Но подождите …
Мои руки взлетают к животу, когда он начинает болеть, и я вырываюсь из объятий Алека, слезы затуманивают мое зрение.
— Дэниелс?
Он переводит взгляд на мужчин и обратно, кожа вокруг его глаз пощипывает. Его страдальческое выражение лица умоляет меня подождать, выслушать его, и мое сердцебиение становится тяжелым. Его тело оседает, когда он смотрит на меня.
— Моя жена.
Я пристально смотрю на мужчину передо мной. Тот, кого, как мне казалось, я начинаю узнавать, начинаю любить, желая сохранить для себя, а он человек, который принадлежит другой. Я спотыкаюсь о собственные ноги, головокружение берет верх, и я падаю на стену.
— Детка, пожалуйста… — Алек тянется ко мне, но я отталкиваю его.
Мои руки взлетают к вискам, оказывая давление в попытке остановить начавшийся стук.
Я не могу потерять их обоих в один и тот же день.
— Нам нужно идти, — говорит ему офицер прямо в тот момент, когда Роуэн ускоряет шаг.
— Оукли! — кричит он, и я плачу сильнее.
Его безумные глаза сканируют местность, пока не останавливаются на мне, и он быстро хватает меня, крепко обнимая.
— Что случилось? Что происходит? — Он спрашивает всех нас.
— Мой папа, Роу. Он… он ушел.
Лицо Роуэна вытягивается, и он начинает говорить:
— Что…
— Его убили, — кричу я, мой безжизненный взгляд останавливается на Алеке.
Роуэн переводит взгляд на него. Он быстро прижимает меня спиной к стене и бросается на Алека, который позволяет ему прижать себя к стене, но офицеры оттаскивают его назад.
— Какого хрена ты натворил? Всегда какое-то дерьмо приходит, когда ты здесь!
— Это была его жена, — тупо бормочу я, глядя в глаза Алеку.
— Жена? — Рычит Роуэн. — Жена? Ты настаивал на ней, попросил меня отступить, и ты, блядь, женат? Я знал, что ты увлекаешься сомнительным дерьмом, Алек, но это?
Алек не говорит ни слова, он не отводит своего пристального взгляда от меня. Детектив жестом приглашает его следовать за ним на улицу, но он не двигается со своего места у стены, он не отводит от меня взгляда.
— Мне очень жаль, мисс Ривера, — тихо говорит офицер. — Но вам тоже нужно будет проследовать.
Когда мои полные слез глаза встречаются с его, он натянуто улыбается мне.
— Так принято. Всего несколько вопросов.
Шмыгнув носом, я отвожу взгляд и киваю.
— Да, хорошо.
— Не хотели бы вы поехать с нами? — Нерешительно спрашивает он. — Просто чтобы вы знали, мистер Дэниелс тоже будет в машине.
Я не поднимаю глаз, тяжесть взгляда Алека раздавливает меня изнутри.
— Я отвезу ее, — говорит ему Роуэн, спасая меня от боли, которую наверняка причинит поездка.
Алек не сопротивляется; он не говорит ни слова, когда детектив говорит ему идти к машине. Роуэн поворачивается ко мне, его дыхание прерывистое.
— Все будет хорошо.
Я грустно улыбаюсь, протягивая руку, чтобы провести по его щеке, и его глаза сужаются.
— Давай, Оукс. Давайте покончим с этим.
Мы запираем дом и направляемся к грузовику Роуэна, ожидая, пока полицейский отъедет, прежде чем Роуэн включит передачу. Глубоко вздохнув, я достаю телефон из сумочки.
— Кому ты собираешься звонить, Оукс? — Тихо спрашивает Роуэн, отъезжая от тротуара, зная, что у меня никого не осталось.
Я задумалась.
— Я должна позвонить Хиллоку. Завтра понедельник. Кто-то должен управлять академией, поскольку… поскольку нас с Алеком там не будет. — Я отвожу взгляд от окна, борясь за глубокий вдох с давлением в груди.
— Я уверен, что это может немного подождать, — предлагает Роуэн, пытаясь помочь, но он ошибается. — Может быть, после того, как у нас будет больше информации?
— Нет. Лучше разобраться с этим сейчас, на случай, если ему потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда, он все еще должен быть в отпуске. — Я зажмуриваюсь, боясь позвонить лучшему другу отца, его партнеру и сказать ему, что он был убит. Убит женой одного из их собственных Блейзов.
Когда я открываю экран, у меня перехватывает дыхание, и я вытягиваю руку, ударяя Роуэн по груди. Мои широко раскрытые глаза встречаются с его.
— Что?
— У меня голосовое сообщение… от моего отца.
Роуэн переводит взгляд с меня на дорогу, прежде чем быстро съехать на обочину. Мой палец зависает над кнопкой на несколько секунд, прежде чем он протягивает руку и нажимает моим большим пальцем вниз, и сообщение начинает воспроизводиться.
Привет, малышка… — раздается грубый голос моего отца.
Моя рука прикрывает рот, слезы текут по костяшкам пальцев.
— Я скучал по тебе, и мне так жаль, что я не смог приехать к тебе домой. — Он колеблется, и я задерживаю дыхание. — Оукли, мне нужно, чтобы ты помнила, что я тебе сказал. Как иногда те, кого, как мы думаем, волнует меньше всего, волнуются больше всего. Как люди, которые любят тебя, могут нанести наибольший ущерб, но иногда они причиняют тебе боль ради тебя. — Его обычно сильный, мощный голос звучит надломленным и неправильным. — Мне нужно, чтобы ты помнила об этом, даже когда это кажется невозможным. Тебе нужно быть достаточно смелой, чтобы найти правду, стоящую за причиной. И я знаю малышка, даже если прямо сейчас ты этого не чувствуешь, это там, внутри тебя.
Я слышу его прерывистый вздох и знаю, что он плачет. Я никогда не видела, чтобы мой отец плакал.
— Будь неудержима, малышка. Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю.
Мой телефон падает мне на колени, и я рыдаю в свои руки. Мертв. Мой отец мертв. Алек женат, а Роуэн никогда по-настоящему не заботилась обо мне.
Я не знаю, что будет дальше… Но одно я знаю точно.
Мариссе Дэниелс это с рук не сойдет.
