Люси открывает большую коробку с трусиками, которые вы ей купили, и угадывает дарителя.
– И куда потом она их денет? – спросила Рут.
– В мусорку, – сказала я.
– А вот и нет! – произнесла Фрэнни делано миролюбивым тоном. – Они отправятся в приданое!
– То есть? – не поняла я.
– Невеста возьмет их с собой в медовый месяц, – сказала Лола.
– Двадцать четыре пары трусиков?
– Да! – воскликнула Фрэнни. – Они наверняка не будут лежать без дела!
Все зааплодировали этой бессмысленной инсинуации: скромницы обожают грязные намеки.
– Что я ей купила? – спросила я потихоньку у Лолы.
– Фиолетовые кружевные французские трусики – они шли по акции «Два по цене одного» вместе с леопардовыми, которые купила я.
– Отлично. Спасибо.
Люси села в центре полукруга и поправила корону. Ей вручили большую коробку.
– «Как доставить удовольствие своему мужу», – пропела Фрэнни. – «Во-первых, к его возвращению убедитесь, что дом чист и прибран, обед на плите, а у вас веселое и приятное настроение».
– Веселое и приятное настроение! – взвизгнула Люси. – Джо повезет, если я с ним поздороваюсь!
Она сунула руку в коробку и вытащила черные атласные стринги. Все дружно охнули, словно зрители на дневном ток-шоу.
– Интересно, от кого они?.. – Люси внимательно оглядела присутствующих сузившимися глазами. – От какой-то шалуньи.
– Но с утонченным вкусом! – вмешалась Фрэнни.
– Да, определенно. Думаю, это… – Она поймала застенчивую улыбку женщины в небольшой фетровой шляпе. – Эниола!
– Да! – воскликнула Эниола. – Я их выбрала, потому что они отражают твою элегантность и слегка – твою темную сторону.
Послышалось всеобщее одобрение, что меня немного озадачило. Темная сторона Люси? Той, которая однажды подарила мне кружку с надписью «Париж – всегда хорошая идея», когда я была у нее в гостях? Той, у кого жил кот породы рэгдолл по кличке Сержант Флопси? «Темного» в Люси было столько же, сколько в молочном батончике.
– Прелестно, – заключила Фрэнни, передавая книгу Лоле. – Твоя очередь.
– «Номер два», – продекламировала Лола будто со сцены. – «Обязательно спрячьте все свои средства гигиены (использованные и неиспользованные) и грязное нижнее белье подальше от глаз любимого».
Тут присутствующие разделились на два лагеря: одних привел в ужас этот бытовой анахронизм, других передернуло лишь от мысли о бывших в употреблении предметах гигиены. Я вдруг вспомнила тот день в две тысячи тринадцатом, когда не могла достать тампон, и Джо пришлось устроиться на нашей кровати у меня между ног и фонариком с телефона светить внутрь. При воспоминании о такой невероятной близости я ощутила мышечный спазм.
– От кого же они? – спросила Люси, покачивая на пальце желтые клетчатые трусики. – Практичные, немного шаловливые… Лола?
– Нет! – сказала Лола.
– ПЕЙ! – закричала Фрэнни, демонстрируя профессиональное вибрато.
Люси сделала маленький глоток просекко.
– Хм, дайте-ка подумать… – Она посмотрела на трусики, потом на окружающих. – Я думаю… они от Лилиан.
Одна из женщин расплылась в улыбке.
– Да! Как ты догадалась?
– Не знаю! – сказала Люси. – Наверное, потому что они такие жизнеутверждающие, а ты – очень позитивный человек.
Лола передала книгу Лилиан.
– «Как доставить удовольствие своему мужу, совет номер три, – прочитала та. – Не докучайте ему эмоциями. Если вы чем-то расстроены, поговорите с подругами. Женщины лучше справляются с беседой по душам, тогда как мужчины эффективно решают проблемы».
– Ну я-то уж точно заслужила звание твоей подруги! – рассмеялась Фрэнни.
На долю секунды во взгляде Люси мелькнуло убийственное выражение, а потом она заставила себя расхохотаться.
Настала очередь фиолетовых трусиков, и Лола кивнула, давая понять, что это мое подношение.
– О-о-о, фиолетовые, – сказала Люси. – Кружевные, очень милые. Французские трусики, моя любимая модель. Значит, человек хорошо меня знает… Фрэнни?
– Нет! Пей! – машинально завизжала та, будто говорящая кукла, знающая только три фразы. – Учти, это может быть та, от кого ты совсем не ждешь!
Голова Люси тут же повернулась ко мне.
– Нина? – осторожно спросила она.
– Да, – сказала я. С какой-то стати раздались аплодисменты.
– Видишь! Я говорила! Та, от кого меньше всего ожидаешь! – воскликнула Фрэнни, сияя самодовольством. – Так бывает всякий раз, когда я играю в трусики.
– В общем, я купила их для тебя, Люси, потому что в тебе есть нечто очень… – Я посмотрела на Лолу в поисках поддержки. – Французское.
– Я люблю Францию, – сказала Люси. – Я настоящий франкофил.
– Ага, я так и думала. А еще, по-моему, ты очень… пылкая.
Повисла пауза, пока Люси переваривала мои слова.
– Писательница Нина, вечно в своем репертуаре! – наконец сказала она с усмешкой.
Я извинилась и выскользнула из комнаты под предлогом того, что мне нужно в туалет, а сама пошла наверх в спальню.
– Куда ты на хрен свалила? – спросила через час Лола, возвышаясь над моей кроватью.
– Прости. Мне стало тошно от этой книги. Знаю, ее считают забавной, но я не могла больше вынести. Все эти женские уловки, чтобы умаслить мужа, будто он капризный ребенок, которого заставляют съесть овощи… Не думала, что меня хватятся. Вы только сейчас закончили?
– Ага, – вздохнула Лола, плюхнувшись на соседнюю кровать. Затем отключила телефон с зарядки и уставилась на экран.
– В Сети? – спросила я.
– Да, – разочарованно ответила она. – Почему он торчит дома? Сегодня первый погожий день за сто лет, самое время наслаждаться солнцем, а не трепаться в «ватсапе» с кем попало.
Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Фрэнни.
– Все в порядке, Нина? Нам тебя не хватало в конце игры в трусики.
– Прости, Фрэнни, немного разболелась голова.
– Может, вечером тебе воздержаться от шампусика? – Она скривила лицо, изобразив беспокойство.
– М-м, – ответила я.
– Так. У нас небольшой перерыв, а через час все спускаются на ужин.
– Отлично! – сказала Лола с искренним воодушевлением. – Не верится, что уже шесть часов!
– И я о том же, – подхватила Фрэнни. – Время летит так быстро, правда? Не знаю, как вам, а мне все чаще кажется, что я просыпаюсь в понедельник утром, моргаю – и уже пятница.
– У меня так же! – воскликнула Лола.
Я молча следила за их обменом пустыми репликами, будто специально включенными в женский словарный запас, чтобы всем угождать. Лола настолько хорошо владела этим искусством, что никогда не чувствовала себя глупо. Если в пабе повисала неловкая пауза в разговоре, она могла на полном серьезе заявить: «Нет ничего лучше холодного пива». А однажды сказала моей маме на семейном празднике: «Фотографии – прекрасный способ запечатлеть воспоминания, правда?», и мама просияла от этой банальности, а затем уставилась на меня, недоумевая, почему я до такого не додумалась. Не знаю, обучают ли девочек подобному поведению с малых лет или оно сидит в нашей ДНК и передается из поколения в поколение, дабы женщины могли развлекать коллег мужей и впечатлять друзей бойфрендов, пока мечут на стол овощные закуски и соусы. Ген под названием «Нет Ничего Лучше Холодного Пива».
– Кажется, мы единственные, кто не замужем, – сказала Лола, переворачиваясь на живот после ухода Фрэнни.
– Где? На этом девичнике? В Суррее? На земном шаре?
– Все вышеперечисленное.
– Мне нравится быть незамужней, – сказала я. – И я тоскую не из-за статуса одиночки. Мне грустно без Макса.
– Представь, каково так жить десять лет.
– Как думаешь, о чем они говорят?
– Кто?
– Люси и Джо. Я пытаюсь вспомнить, о чем говорили мы с Джо, когда были вместе, – вряд ли у них с Люси те же темы для общения.
– Не знаю. По-моему, они не очень-то много друг с другом разговаривают.
– Да, но зато всегда о практических вещах. Во сколько они уезжают, где припарковали машину. Когда им выехать утром, чтобы добраться до дома его или ее родителей. Как будто их отношения строятся на организации всего и вся.
– Может, их это устраивает.
– Мы с Джо никогда не обсуждали организационные вопросы. Или же я просто упрекала его в бесполезности. Наверняка он был со мной несчастен, если хотел именно этого.
– Или он не знал, чего хочет, пока ему не сказали.
Наши телефоны громко пискнули в унисон. Группа «ЛЮДЖО ДЕВИЧНИК!» делилась фотографиями с дневных мероприятий, изо всех сил возводя небоскреб шуток для посвященных на скудном фундаменте событий этих выходных.
– Почему они до сих пор обмениваются сообщениями? – спросила я. – Мы же под одной крышей. Зачем переписываться, когда можно просто пойти в комнату
