У любви на крючке - Тесса Бейли

– А кому я могу рассказать? – поднял брови Фокс.

– Хотя да. – Ханна перешла на шепот: – По-моему, с саундтреком к фильму она движется совсем не в том направлении.

– Да ладно, не гони, – не сдержал улыбку Фокс.

– Я не гоню. Просто… Сергей, перенеся съемки в Уэстпорт, изменил концепцию, а Бринли, судя по всему, не подстроилась. У нее в голове все ещё сидит клубная атмосфера Лос-Анджелеса.

При упоминании Сергея Фокс с некоторым усилием сохранил на лице улыбку.

– Музыка, которую она выбирает, совершенно неподходящая. А я не могу лезть с предложениями, иначе сразу зарекомендую себя заносчивой всезнайкой.

– А если поговорить с… – Он попытался избавиться от немедленно возникшего во рту горького привкуса, не преуспел и проглотил полную ложку супа. – С Сергеем?

– Через ее голову? – Ханна уныло нарисовала в тарелке большой крест. – Нет, так поступать нельзя.

Фокс посмотрел ей в глаза.

– Допустим, за саундтрек отвечаешь ты. Что ты сделала бы иначе?

– Вот это и есть еще одна ужасная новость. Я не знаю. Меня перестала посещать музыка, как это было всю мою жизнь. Сдается мне, что Уэстпорт – как бы вне времени, в этом все дело. Культурные слои, память поколений… – Запнувшись, она помолчала и тихо повторила: – Память поколений.

Фокс, затаив дыхание, ждал подробностей, однако Ханна затихла.

– Так что там с поколениями?

– Ах да. – Она тряхнула головой. – Вспомнила о матросских песнях, собрание которых мне на днях вручила бабушка. Она нашла у себя целую папку. Очевидно, автор – мой отец.

– Ого! – Фокс положил ложку, едва не возмутившись тем, что Ханна до сих пор ничего не рассказывала, но сдержался: уж слишком бесцеремонно прозвучало бы подобное заявление. – Волнующая находка, правда?

Он внимательно глянул на Ханну. Та явно напряглась, и Фокс продолжил:

– По-моему, у тебя странные чувства по поводу этой папки? Или мне показалось?

– Да нет, ничего особенного, – хмыкнула она.

– Неужели? – Фокс отодвинул тарелку в сторону и скрестил руки на груди. – Ко мне ты пристаешь, причем с ножом к горлу, чтобы я говорил о том, что мне обсуждать неприятно. Уж будь добра – услуга за услугу.

– Да, прости.

– Я жду, – сказал Фокс, выдавив улыбку.

Ханна хмуро отправила в рот последнюю ложку супа, отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула в позе Наполеона.

– Господи, хочется потянуть время.

И почему эта девчонка ему нравится…

– Вижу.

– И все-таки тебе не удастся отвлечь меня от главного разговора, – предупредила Ханна.

– Принял к сведению.

– Отлично. – Она положила руки на стол и приступила к рассказу: – Знаешь, Пайпер… у нее действительно есть духовная связь с отцом. А я… я всего лишь делаю вид.

Ханна помолчала, оценив реакцию Фокса. Тот сохранял бесстрастное выражение лица, хотя ему было до чертиков любопытно.

– Мне исполнилось всего два годика, когда мы уехали из Уэстпорта. Так что, сколько бы я ни копалась в своей душе, ничего такого в этом туманном для меня прошлом не нахожу. Ничего не чувствую, разве что вину.

– Почему тебя это гнетет?

– Не то чтобы гнетет… Обычно у меня возникают какие-то образы. Например, слушаю песню и в то же время просматриваю ее, словно фильм, связываю слова и мелодию с какой-то новой для себя ситуацией. Я – человек эмоциональный. А тут – словно мою душу закрыли на замок. Все, что касается моего отца, находится за глухим забором.

Переживает, видно невооруженным глазом. Отсутствие нитей, соединявших Ханну с отцом, выбивало ее из колеи. Неужели Фокс не сможет найти нужных слов, чтобы развеять ее тревогу? Впрочем, он не слишком умел утешать женщин. Не его конек.

– То есть ты хочешь восстановить контакт с прошлым? С Генри Кроссом?

– Даже не знаю.

– Что тебя заставило в этот раз приехать в Уэстпорт?

– Скучала по сестре, по городку. И даже немного по тебе, – игриво добавила она, однако ее улыбка быстро исчезла. – Пожалуй, больше ничего.

– Точно ничего? Наверняка была еще причина, только ты сама не поймешь, какая именно… – Фокс пожалел, что сидит в рубашке. Обнаженный торс добавил бы ему уверенности. – Значит, ты приехала, встретила меня и долбала, пока я не согласился поделиться с тобой сокровенными мыслями. А не того ли самого ты добивалась от Уэстпорта? Решила побыть здесь, пока не проникнешь в его суть?.. Вот что, Веснушка: если не получится, тебе винить себя не в чем.

Лицо Ханны медленно разгладилось, и она благодарно выдохнула.

– Спасибо. Наверное, ты прав.

Ее взгляд затуманился.

Фокс кашлянул в кулак. Пытаясь утешить Ханну, он в первую очередь отвлекал ее внимание от себя.

– Хочешь, чтобы я глянул на эти песни? Как знать, вдруг там есть парочка-другая знакомых.

– Серьезно? Ты хочешь сказать, что вы до сих пор поете такое в море?

– Ну, не так чтобы часто. Бывает, Дик затянет… Как можно не поддержать? Посчитают мудаком. Между прочим, Брендан никогда не поет.

Ханна засмеялась, и Фокс облегченно вздохнул.

– Сейчас принесу.

Судя по всему, Веснушка здорово нервничала, так что они с Фоксом были в равном положении. Пока Ханна отсутствовала, он сложил тарелки в раковину и переместился в гостиную. Сел на диван. Через несколько минут Ханна вернулась с выцветшей голубой папкой в руках и устроилась на полу перед кофейным столиком. Немного повременив, откинула обложку и, сосредоточенно нахмурив брови, повела пальцем по бледным строчкам. Найдя нужное место, передала папку Фоксу.

Тот просмотрел первую страницу. Этих стихов он не слышал. Перевернул лист. Знакомая песня!

– Ага, вот эту хорошо знаю. Старики часто поют ее в пабе. Хм, даже не подозревал, что ее сочинил Генри Кросс. Думал, песне лет сто, не меньше.

Ханна уселась удобнее, скрестив ноги.

– Спеть сможешь?

– Что? Прямо сейчас?

Она бросила на Фокса умильный взгляд. Берет за горло… Впрочем, если его помощь доставит ей несколько счастливых минут – почему нет? Вроде как держишь в своих руках ключи от царства. Споешь – и милая девушка улыбнется. Разве можно отказать? Расправив листок, Фокс откашлялся.

Совершенно не факт, что его пение даст Ханне ключ, но этот взгляд… Надо попробовать.

Голос у Фокса был явно не для песенных конкурсов, и все же он приступил к делу. Итак, «Судьба моряка»…