Это какая-то извращенная карма.
– Ей просто нездоровится, – говорит Обри, не вдаваясь в детали.
Поскольку Обри не очень охотно делится информацией, я возвращаюсь туда, где Оуэн стоит у стола с закусками.
– Пойду гляну, как она, – тихо говорю я.
– Уверен? – спрашивает Оуэн, хмуря брови.
Я киваю:
– Она заботилась обо мне всю неделю в Калифорнии. Справедливо отдать ей долг, если она правда болеет.
И, боже, как странно, что отчасти я надеюсь, что она и вправду больна, а не избегает встречи со мной там, где я непременно буду.
Мы стукаемся кулаками.
– Точно. Отличный план, – кивает Оуэн.
Надеюсь, он прав.
* * *
Пятнадцать минут спустя я ищу, где бы припарковаться у дома Бейли. Внедорожник отъезжает, освобождая место, и, припарковавшись у обочины, я подхожу к двери, надеясь, что не совершаю огромную ошибку.
Когда я звоню, ей требуется минута, чтобы ответить.
– Привет, это Аш… Я слышал, ты заболела.
– О. Привет, – говорит она, и голос у нее неуверенный, а затем следует длинная, тяжелая пауза. Ладно, это не вполне то теплое приветствие, на которое я надеялся.
– Я могу зайти? – Я не дышу, ожидая ее ответа, осознав вдруг, что ее следующие слова значат для меня все.
– Да, конечно. Триста первая квартира.
Замок гудит. Входная дверь открывается, я поднимаюсь наверх с обновленной целеустремленностью.
Когда Бейли открывает дверь квартиры, я не могу сдержать улыбки. Она одета в пижаму, волосы – влажные после душа.
– Ты в порядке? Можно войти?
Она открывает дверь шире и кивком приглашает меня.
– Я услышал, что ты болеешь, и пришел помочь. Что случилось?
Она корчит гримасу… ну, такое лицо бывает, когда заглядываешь в темные углы порно-сайтов и видишь нечто, чего не хотел бы увидеть.
– Ты и правда хочешь знать?
– Конечно. – Мне вдруг кажется, Бейли понятия не имеет, как я отношусь к ней на самом деле.
– Тебе стоит лучше пройти, сесть… прежде чем я до чертиков испугаю тебя, – добавляет она под нос.
В полной растерянности я следую за ней в гостиную, где она опускается на диван и хлопает по сидению рядом. Я сажусь, задаваясь вопросом, что происходит.
– Так ты скажешь, или…
Она вздыхает и медленно выдыхает, как будто ее раздражает что-то.
– У меня анемия после очень обильных месячных.
Я заставляю брови не взлетать на лоб. Меня вдруг осеняет, что Обри не говорила, что Бейли больна, только лишь, что она неважно себя чувствует.
– Ручаюсь, это меня не пугает. Я вырос с тремя сестрами, помнишь?
Она неловко смеется.
– Точно, но все же. Это не для твоих ушей.
Я беру и пожимаю ее руку.
– Мне ты можешь говорить все.
Она закатывает глаза.
– Очень сомневаюсь.
– Так ты в порядке? – Я переплетаю наши пальцы и поглаживаю большим тыльную сторону ее ладони.
– Я в порядке. Просто ужасно раздражает все. Медицинский термин – меннорагия. Теперь можешь убежать с криками. – Она улыбается мне.
– Нет. Я не убегу. – Я понятия не имею, о чем идет речь, улавливаю только, что раз в месяц ее вагина пытается убить ее. Я сдвигаюсь на диване, чтобы быть ближе. – На самом деле, мне, кажется, пора поухаживать за тобой, как ты ухаживала за мной.
Она смотрит издевательски.
– Нужно напоминать, что это я повторно травмировала тебя, оседлав слишком лихо?
Я смеюсь.
– Оно того вполне стоило, и можешь повторить, когда захочешь. Только назови время и место.
Бейли улыбается.
– Погоди. Сейчас вернусь.
Пока она отходит в ванную, я набираю сообщение Оуэну. К ее возвращению мой план готов.
– Ну слушай, если хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Но если хочешь провести время вместе, я буду рад, – говорю я. Последнее, чего мне хочется, это навязываться.
Она кивает, на губах ее появляется робкая улыбка.
– На самом деле, было бы очень мило.
Не передам, как я счастлив, услышав это.
– Ты ела?
Бейли качает головой.
– Умираю от голода.
– Я закажу еду, а потом ты сможешь рассказать мне о своей новой работе.
Бейли соглашается, и пока она на кухне открывает бутылку вина, я открываю приложение и делаю заказ.
– Тебе чего бы хотелось? – кричу я, чтобы расширить выбор.
– Чего угодно. Серьезно, – кричит она в ответ.
Бейли возвращается в гостиную с двумя бокалами вина и робкой улыбкой.
– Итак, как там ваши? – спрашивает она. – Ты говорил с мамой после приезда?
Я киваю, забирая протянутый мне бокал красного вина. Бейли снова садится рядом и укрывается пушистым пледом.
– Ага. Говорил и с мамой, и с Норой. Все в порядке. Ханна очаровательна как никогда. – Я показываю ей фотки на телефоне, и Бейли тихо вздыхает.
Она потягивает вино, просматривая фотки. Там по крайней мере дюжина, на которых Ханна просто спит, что не очень занимательно, но мне нравится – я с удовольствием рассматриваю все, что присылает мне Нора.
– Я так рада, что познакомилась с ними со всеми. Было круто увидеть, откуда ты.
«Так почему я так одержим тобой?» – думаю я, но вслух говорю:
– Я написал тебе, когда мы вернулись.
Она кивает, хмурясь, и отдает мне мой телефон.
– Я знаю. Извини. Я была занята, хотя знаю, что это не отговорка.
– Я понимаю. У тебя насыщенная жизнь. Как тебе новая работа? Нравится?
Бейли вздыхает.
– Нравится. На самом деле, я ее обожаю. Но, боже. Такой напряженный график. Это или график, или я все еще не отошла от каникул.
Я коротко смеюсь.
– Рад, что тебе там нравится.
Она начинает рассказывать что-то о докторе Симмонсе, и я внимательно слушаю. Я мог бы слушать, как она читает алфавит. Мне нравится, как оживленно она говорит, помогая себе жестами, нравится смотреть, как меняется выражение ее лица, видеть страсть в ее взгляде.
Когда доставляют еду, я вытаскиваю контейнеры.
– Твой салат, – говорю я, передавая ей коробку. – Я заказал шпинат со стейком. Надеюсь, тебе понравится. Там много железа. Тебе полезно.
Она озадаченно смотрит на меня, принимая коробку:
– Откуда ты знаешь про железо?
Потирая затылок, я медлю.
– Я, хм, на самом деле я написал Оуэну. Чувак знает все о женской анатомии. Понятия не имею, откуда, но он знает.
Бейли ухмыляется, нанизывая на вилку кусок стейка.
– Повезло Бэкке.
– Ну здрасьте, – говорю я, притворяясь обиженным.
Она улыбается в ответ.
– Если память мне не изменяет, ты прекрасно знаешь женскую анатомию.
Чертовски откровенно. Я чувствую прилив гордости и немного – желания. Ничего не могу с этим поделать.
Всякий раз, как я думаю о нас… появляется это странное чувство в груди, а все тело изнывает.
– Буду рад
