настаивать, что они – друзья, и только. Переделать его она все равно не в силах. С тем же успехом можно пытаться изменить памятник. Чего она от него хочет, в конце-то концов?
Впрочем, понятно.
Невзирая на его сущность, его грехи и недостатки, она желает, чтобы он спокойно лежал рядышком.
Фокс на несколько секунд застыл в недоумении, затем просунул руку под затылок Ханны, уместив ее голову в своей ладони. Осторожно подтянул ее к себе и замер, закрыв глаза. Впитывал ее, словно ароматный успокаивающий бальзам. Раны он не излечит, однако боль на время утолит.
На время… Пока они не расстанутся.
Прошла минута, другая, и Фокс уснул в ее объятиях.
Ханна открыла глаза только утром. И сразу уперлась взглядом в лицо Фокса, с которым они делили одну подушку на двоих. Сквозь жалюзи уже пробивалось солнце, окрашивая золотом изголовье кровати. Фокс спал, слегка приоткрыв рот; нижняя часть лица, заросшая щетиной, терялась в тени. Божественно прекрасного, его без всякой подготовки можно было снимать для рекламы «Армани».
Вчерашний разговор заставил Ханну посмотреть на Фокса другими глазами. Его внешность и так была природным бриллиантом, однако поверни его к свету, и под внешней оболочкой камня засияют тысячи новых оттенков заключенного в нем мира.
В груди глухо заныло, и Ханна прижала ладонь к сердцу. На самом деле боль пробудил вчера Фокс, и уходить она не желала. Этот мужчина долго терпел душевную рану и больше не должен страдать от нее в одиночку.
Она задумалась. Фоксу нужно подставить плечо, взять на себя часть груза прошлых лет. Да, помочь надо, только в каком качестве? Кто она ему? Добрый друг? Или налицо нечто иное?
Желание романтических отношений?
Нет, подобный вариант не просто плох – он плох чрезвычайно.
После вчерашних откровений Ханна уже не могла считать Фокса обычным плейбоем. Рядом с ней лежал человек, который себя серьезно недооценивал и тем самым лишь еще раз подчеркивал сложившийся годами образ. Не самый достойный образ… Все же, как ни крути, Фокс Торнтон был убежденным холостяком и ценителем прекрасного женского тела. Он не хотел длительных отношений, о чем успел ей заявить, поставив в этом вопросе жирную точку.
Раз так, что остается Ханне? Лишь роль друга и компаньона. И не важно, какие чувства кипят в ее сердце, пытаясь прорваться наружу.
Фокс открыл глаза, и все ее умственные построения разлетелись, словно пух одуванчика. Его взгляд был непривычно теплым и вроде бы даже безмятежным.
Моргнув, Фокс быстро надел на себя обычную броню.
– Привет, – сказал он, разглядывая Ханну. – Так ты всю ночь спала здесь?
В голове у нее закрутилась тысяча разных слов. Умные термины, которые она слышала на сеансах психотерапии, личные соображения, которыми ей немедленно хотелось поделиться, объяснить, почему воспоминания о том случае в колледже так ранят его душу. Фокс зря себя винит, однако ему следует изменить свое мировоззрение, и в этом Ханна должна ему помочь.
Ни один из пришедших ей на ум модных советов не годился. Всю ночь она дискутировала с Фоксом во сне и все же ни к какому осознанному решению не пришла.
Похоже, ей суждено вступить в битву за душу Фокса. Сколько у нее времени? Если битва будет продолжаться долго, есть риск, что Ханна в него просто-напросто влюбится.
Господи, да ведь это уже происходит…
– Д-да… – пробормотала она, усевшись в кровати и откинув волосы с лица. – Извини, видимо, я в какой-то момент отключилась.
– За что ты извиняешься? – удивился Фокс, опершись на локоть.
Ханне жутко хотелось до него дотронуться, толкнуть в грудь, забраться сверху и в перерывах между поцелуями рассказать, что никакой он не «любовник на час» и представляет собой нечто большее, чем сам о себе думает. М-да, вряд ли компаньонка и друг может вести себя в подобном ключе…
– Мне сегодня нужно выйти пораньше, – выдавила она.
– Хорошо, – откликнулся Фокс и, взлохматив волосы, в замешательстве вздохнул.
– Что такое?
Он пожал плечами и грустно улыбнулся.
– Похоже, ты уходишь от меня ни с чем…
Рана, образовавшаяся в ее сердце вчера вечером, еще больше углубилась, и Ханна едва сдержала возглас отчаяния. Затем нахлынул гнев. Как смели взрослые жители Уэстпорта и учителя делать из Фокса секс-символ в совсем юном возрасте? Как мог его отец приводить домой женщин в присутствии сына? Что за друзья были у него в колледже? Не друзья – чудовища… Сами-то теперь работают в каком-нибудь налоговом управлении, а Фокс… Ханна злилась и на себя: кто, спрашивается, называл этого мужчину красавчиком-компаньоном? Кто придумал кличку «павлин»? Впору стукнуться лбом о стену. Чем отличалось ее личное отношение к Фоксу?
Ханна крепко обняла Фокса за шею. Не смогла себя остановить… Он тут же притянул ее к своей груди, уткнувшись лицом в ямку над ее ключицей.
– Кто вчера для меня пел? Кто заставил меня почувствовать отца? И говоришь, что я ухожу ни с чем?
– Ханна…
– После твоего вчерашнего рассказа я могла бы порассуждать о токсичной маскулинности и недостаточной самооценке, но делать этого не стану. Зато хочу сказать: ты для меня очень важен.
Он тяжело сглотнул.
– В среду мы уплываем на пять дней. Уже послезавтра. Рейс будет немного длиннее обычного. Так, на всякий случай, если тебе интересно.
– Конечно, интересно! – Ханна нахмурилась. – Значит, домой ты вернешься как раз к окончанию съемок…
Они растерянно переглянулись. Информация существенная, однако что с ней делать? Приезды, отъезды, графики, расписания… какое отношение все это имело к людям, только что спавшим в одной постели?
Ханна поцеловала его в колючую щеку и еще раз обняла, стараясь не обращать внимания на то, как Фокс напрягся.
– И это все? – Его длинные пальцы скользнули в волосы девушки, обхватили затылок и нежно повернули ее голову влево. Мужские губы прижались к шее. – Кроме объятий, нам ничего не светит?
Ханна понимала: стоит ей проявить неуверенность, и она тут же окажется в постели, распростертая на спине. Вдруг ее функция заключается не в том, чтобы подставить дружеское плечо? А если она должна доказать Фоксу, что тот может быть не любовником, а надежным другом? И не нужны ей никакие плотские отношения, достаточно его присутствия рядом, достаточно того, что он вообще есть.
– Да, только объятия…
Не много ли она хочет от Фокса, добиваясь, чтобы тот наконец увидел себя в новом качестве? Допустим, удастся заставить его поверить в то, что он готов стать капитаном судна, готов управлять командой, полагаясь на свой ум, характер и чувство юмора? Тогда и она в себя поверит.
