type="note" l:href="#n_19">[19], где подавали лучшие продукты Шотландии. Как только они сели, он заказал две порции виски «Гленгойн» пятнадцатилетней выдержки, как бы делая своего рода намек, потому что знал от дочери, что Скотт решил поэкспериментировать именно с этим возрастным промежутком на своей винокурне в Инверкипе.
– Вы никогда у них не бывали? – спросил он, с наслаждением смакуя первый глоток. – Они находятся совсем недалеко от Глазго, у них прекрасный сайт, и они очень охотно зазывают к себе, чтобы продемонстрировать свои достижения!
– Меня не слишком прельщает конкуренция, – ответил с улыбкой Скотт. – «Гленгойн» – всего лишь гигантское машинное предприятие, где ничего не осталось от бывшего ремесленного производства. Тем не менее то, что я сейчас пью, превосходно! Сложный вкус, сладковатый, довольно округлый [20], пряные нотки…
Томас со значительностью кивнул, делая следующий глоток. Он прекрасно разбирался в тонкостях виски и втайне радовался, что дочь выбрала именно Скотта Джиллеспи. Это имя ассоциировалось в его сознании пусть с почти ремесленным производством виски, но напитки были высокого качества, и в недавнем прошлом он регулярно заказывал себе бутылки из Гринока.
– По словам Мэри, ваш отец прекратил всякую профессиональную деятельность и передал вам все свои полномочия?
– Скажем так, он вышел на пенсию, однако тщательнейшим образом контролирует счета, и я согласую с ним все решения.
– Вот уж кто действительно мудр! Вы еще очень молоды, чтобы всем руководить.
Вместо ответа Скотт принялся изучать карту. Он прекрасно понимал, по какой причине Томас пригласил его на эту встречу тет-а-тет, и догадывался, что вскоре речь зайдет о Мэри.
– Вы должны попробовать цыпленка, – предложил Томас, – он здесь подается с особенно вкусным горошком по-французски.
– Благодарю, но у нас в Джиллеспи есть француженка, которая доставляет нам это удовольствие чересчур часто.
– Ваша мачеха, это верно. Если я правильно понял, особого взаимопонимания между вами нет. Вторые браки почти всегда натыкаются на определенные проблемы. Но со временем все улаживается…
– Либо да, либо нет! Во всяком случае, я больше не живу дома.
– Знаю. На самом деле я знаю много, потому что Мэри только о вас и говорит все время.
– И вы захотели встретиться со мной, чтобы поговорить о ней?
– Верно! Разве я не должен исполнить свою роль отца, не так ли? Моя дочь сейчас немного отчаивается. Она не может сказать вам всего, потому что она любит вас и боится потерять, но, к сожалению, годы проходят. Ваша любовная история продолжается, но вперед не продвигается. А между тем для женщины, я сейчас не скажу вам ничего нового, биологические часы тикают по-другому. Мэри скоро двадцать восемь лет, она мечтает создать семью. А вы нет?
– Знаете… Две минуты назад вы нашли меня слишком молодым, чтобы руководить делами отца.
– Ну это совсем другое дело! Взять на себя руководство бизнесом – это требует опыта, в то время как делать детей… И лучше иметь их пораньше, поверьте. При условии, если у тебя есть желание, конечно. Кроме того, я собираюсь задать вам четкий вопрос, без всяких уверток: почему вы не женитесь на Мэри? Если вам она недостаточно нравится, имейте мужество сказать ей об этом. В таком случае не стоит заставлять ее так долго ждать.
– Извините, я еще не готов, – возразил Скотт, отступив на оборонительную позицию.
– Неужели? Вам двадцать шесть лет, вы самостоятельно ведете дело…
– Не совсем так. Стабильный контракт у меня будет лишь со следующего года. На данный момент я целиком завишу от любой семейной ссоры или несогласия в чем-либо с отцом.
– Но ведь вы – его единственный сын! Не представляю, кем он мог бы вас заменить. Но если дело в том, что вы опасаетесь за свою финансовую нестабильность, то знайте, что я всегда готов помочь дочери устроиться в начале ее семейной жизни. Молодая пара должна начинать с достатка, это помогает избежать многих трудностей.
– В день, когда я решусь жениться, я буду в состоянии содержать жену и детей без посторонней помощи.
– Вы одержимы гордыней, Скотт. Либо просто хотите выиграть время. Дело в том, что Мэри предложили очень престижную работу, которая потребует от нее полугодового пребывания в Португалии. Она не может решиться, потому что не хочет расставаться с вами. Но если она откажется только потому, что вы попросту тянете волынку, то она потеряет прекрасную возможность продвинуться. Ведь она талантлива, вы сразу это заметили, когда она начала создавать модели для вашей фабрики. Уж если ей не удалось выйти за вас замуж, пусть лучше делает себе хорошую карьеру в Лиссабоне!
На последних словах Томас заметно повысил тон, и несколько клиентов, заинтересовавшись, обернулись к их столику. Скотт ничего не знал о предложении, полученном Мэри, однако ему не хотелось обсуждать это с Томасом. Ни это, ни предполагаемый брак. Гнев одержал верх, Скотт был раздосадован и высокомерием Томаса, и его бестактностью. Даже если допустить, что он переживал за дочь, то действовал крайне неосмотрительно. Неужели он и впрямь надеялся, что его речь на повышенных тонах могла хоть в чем-то убедить Скотта? Не думал ли он, что, предлагая обеспечить ему и Мэри легкую жизнь, он мог заставить его изменить свое мнение?
– Не знаю, в каком веке вы живете, Томас, но мы оба достаточно взрослые, Мэри и я.
– И вы не хотите, чтобы мы вмешались в вашу жизнь?
– Вот именно.
– Но ведь речь идет о моей дочери! Я не сказал ей, что буду обсуждать с вами эту тему, я…
– Она, должно быть, догадывается об этом. Вы ведь оставили ее с матерью, и она, конечно, не верит, что мы с вами собираемся поговорить о дожде и хорошей погоде или что у вас нет достаточно средств, чтобы пригласить всех в этот ресторан.
Не оценив иронии, Томас с яростью бросил на стол салфетку.
– Я собирался поговорить с вами как мужчина с мужчиной, а вы уклоняетесь от разговора!
– Нет, жаль, что вы так думаете. Что касается брака, то я совершенно откровенно изложил вам свою позицию. Я не готов, вот и все. Мэри знает, я ничего от нее не скрывал. Никогда я бы не помешал ей уехать в Лиссабон, потому что она действительно очень талантлива. В Шотландии ее возможности ограниченны, а так она могла бы обеспечить себе международную карьеру. Я не хочу, чтобы она когда-нибудь упрекнула меня в этом. Она абсолютно свободна, Томас.
– Сейчас она предпочла бы жизнь жены и матери. И, безусловно, она боится вас разочаровать, высказав вам эту истину.
Скотт, не торопясь, допил свой бокал, потом облокотился на стол, поднял голову и пристально посмотрел в глаза Томасу.
– Вы не должны были говорить мне все это вместо нее. Помимо любви, я испытываю к Мэри еще и уважение, что
