каждую его мысль. Когда она прокричала, что он самый дерьмовый муж, которого она могла встретить, Эд решил, что делать. Он повернулся и направился к двери.
— Не смей уходить от меня, ублюдок! — Голос женщины, как скрежет бензопилы, прорезал воздух.
Он остановился и закрыл глаза. Сердце бешено стучало. Когда мужчина вздохнул и повернулся к ней — в его лицо тут же полетела бутылка.
***
После жена сидела рядом в приемной больницы, поглаживая его пальцы, а сожаление сквозило в ее нежных чертах и в печальных глазах. Эд смотрел прямо перед собой, чувствуя мягкое давление толстой повязки, окрашенной кровью. Девушка мягко опустила голову на его плечо, ее мягкие волосы щекотали его шею, как это было в такси.
— Чувствую себя ужасно, — прошептала она.
— Все в порядке, — соврал он.
Рот девушки искривился.
— Лучше бы ты ударил меня в ответ.
В ее голосе послышались детские, раздраженные нотки.
— Почему ты не мог просто ударить меня?
Она казалась обиженной, что он этого не сделал. Но она понимала, что он никогда так не поступит.
— То, что произошло… это ведь домашнее насилие, да? — хмуро спросила она.
— Не надо.
Эд не хотел быть жертвой. От одной этой мысли мучительная боль резала живот.
— Просто ссора, которая вышла из-под контроля.
Капля слезы побежала по щеке девушки. Она нежно повернула его голову к себе, чтобы поцеловать его в губы.
— Я не заслуживаю тебя.
Эд окинул взглядом ослепительно белую комнату, где кроме них находились другие пациенты. Молодая женщина в пуховике сжалась, неистово кашляя. Пожилой мужчина в сопровождении дочери держал руку в пакете со льдом. Парень с телефоном в углу, и женщина, которая последние пять минут спорила с секретаршей.
— Думаю, мы сможем пройти через это. — Джулия шмыгнула носом, вытирая слезы. — Я думаю, что нам нужно просто чуть больше постараться. Нам обоим. Ты согласен?
Медсестра вызвала его, и Эд попытался вспомнить все детали лжи, которую они с женой подготовили.
Элли
Солнце скрылось за озером, оставив ночной воздух неподвижным и горячим. Вернувшись в отель, мы с коктейлями расположились в саду позади здания. Лучи света падали на клумбы с чайными розами и гортензиями. Аромат мирта и нежные звуки льющейся каскадами воды из фонтана Нептуна наполняли воздух. В дневное время сад — прекрасное место для отдыха, но ночью, среди тенистых деревьев, оживает невозможная красота и романтика. После ужина большинство гостей, потягивая пассити, перешли на террасу, расположенную на другой стороне отеля.
Эд радовался успешно добытому адресу Стефано, его глаза блестели.
— Может, я ошибаюсь, но ты выглядишь почти отдохнувшим, — заметила я.
Губы мужчины растянулись в улыбке.
— Почти.
— А может ты просто пьян?
— Может, немного, но я выплевывал вино при дегустации.
— Жаль, что я не смогла купить ни одной из этих красивых вещичек для Пегги. Было бы неплохое дополнение ко дню ее рождения.
— Теперь между вами мир? После спора о находке?
— Не уверена, что это был спор, ведь я не смогла тогда вставить ни слова. Зато мне был сделан строгий выговор и предупреждение. — Я вздохнула. — Ситуация ненормальная. После того, как она взорвалась и запретила мне думать о письме, мы с ней больше не поднимали эту тему. Видимо, ей удобнее делать вид, что ничего не было. Не знаю, почему она считает, что я могу так же.
— Возможно, для нее это единственный способ справиться.
— Да. Мысль о том, что я все равно узнаю правду, для нее недопустима. Она, словно страус, который прячет голову в песок.
— Она пытается защитить тебя, Элли. И твоего отца.
— Я знаю, — согласилась я. — Но дело вот в чем. Просто представить, что папа не мой биологический отец, тяжело, не то что бы принять. Но понимаю, что выбора в этом вопросе нет. Глупо с ее стороны отказываться обсуждать и пытаться скрыть информацию.
— Тоже самое ты делаешь для отца, не так ли? Скрывая найденные фотографии, ты ведь тоже защищаешь его?
— Полагаю да, но только до тех пор, пока не буду знать наверняка. Мне трудно не обижаться на бабушку. Она отреагировала так, будто это моя вина в том, что я нашла эту чертову газету. Но ведь это она ее спрятала!
— Ну, Пегги всегда была женщиной с характером.
Я фыркнула.
— Это один из способов объяснить ее поведение. Не пойми меня неправильно, мне нравится, что бабушка не беспомощная маленькая старушка, страдающая глупостями. Мне нравится, что она такая грозная. Хотя иногда…
Я покачала головой.
— Что?
— Хотела бы я, чтобы она не злилась на весь мир.
Эд серьезно посмотрел на меня.
— После того, что случилось с твоей мамой? Ты ведь понимаешь, что она похоронила своего ребенка.
Сожаление и стыд окатили меня волной.
— Когда ты так говоришь, я чувствую себя ужасно.
— Не глупи. Я знаю, как ты ее обожаешь.
— Да, — согласилась я. — Она самый прекрасный человек, в глубине души. Она так много сделала для меня. Папа однажды сказал, что бабушка винит себя в смерти мамы, потому что должна была понять, что дочь больна, и заставить ее пойти к врачу раньше.
— С такой агрессивной формой рака ничего не изменилось бы, наверное.
— Конечно нет.
Я отпила коктейль из бокала.
— Ты знаешь, что с дедушкой она познакомились в Париже, когда работала в театре?
— Да.
— Звучит очень романтично, правда? Хотя это трудно представить.
Что-то во внешности моего друга заставило мое сердце биться сильнее. Когда он поднял бокал, мой взгляд упал на его руки, и мне захотелось дотронуться до них. Его волосы падали на загорелый лоб, крошечные морщинки возле глаз освещали лицо при улыбке. Ветер подул в мою сторону, и я вдохнула запах Эда, борясь с желанием прислониться к нему, чтобы почувствовать тепло его тела.
Нас разделяли нескольких сантиметров друг от друга, но на самом деле, несколько километров. Потому что он женат на женщине, которую любит. Однако сегодня вечером я засомневалась в его чувствах к жене. Может, мне только показались их отношения неправильными? Или более того, может я ошибаюсь, что она — его правильный выбор?
— Ты в порядке? — услышала я его голос.
— Конечно.
Мы сидели молча в тишине некоторое время. Когда Эд, наконец, заговорил, его слова показались неожиданными и запоздалыми.
— Знаешь, я долго пытался понять, почему между мной и Джулией все пошло наперекосяк. Пытался проанализировать, как простую проблему, для которой есть легкое решение. И я пришел к выводу, что все плохо. Я не справился
