своим-то не справляюсь. Поэтому давай пропустим часть, связанную с чувствами, и просто… посмотрим, что произойдет.
Он сглотнул, и я увидела, как он задумался над моим неприличным предложением. Полуприкрыв серые глаза, он навис надо мной, готовый сдаться.
Но потом вдруг покачал головой.
– Я не хочу тянуть тебя в свое дерьмо, Шайло. Ни сейчас. И никогда.
Внутри все упало. Я все неправильно поняла. Он ясно выразился насчет ухода, и все же я оказалась здесь, торгуясь за частичку его. За любой клочок, что он бы мне бросил. Меня окатила волна жара, это обожгло унижение.
Я отдернула руку.
– Не бери в голову. Забудь, что я что-то сказала. Мне нужно идти…
Мягко, но решительно Ронан стиснул мою руку.
– Шайло. – Серьезность и мощь, прозвучавшие в голосе, притянули почти так же сильно, как и его хватка. – Я хочу того же, что и ты. – Ронан поднял руку, коснулся моего лица кончиками пальцев, дотронулся до губ. А потом, словно выйдя из транса, покачал головой. – Но это опасно. Если Гримальди узнает, что это я пометил его машину, последствия могут стать ужасными.
– Для кого? Для меня?
– Может быть.
– Он тебя видел?
– Не знаю. Но не хочу испытывать судьбу.
В словах его ясно угадывалось желание защитить, и по телу пробежала дрожь. Я чуть улыбнулась.
– Ты как супергерой. Беспокоишься о том, что враги в попытке достать тебя причинят боль тем, кто тебе дорог.
– Что-то в этом роде.
– Сомневаюсь, что этот трус на что-нибудь решится. Но ладно. Не нужно слезливой романтики, держания за ручки или публичных проявлений чувств. Если тебе от этого станет легче, мы не станем ничего афишировать в школе.
– Хижина, – проговорил он, не сводя с меня напряженного взгляда. – Пойдем в Хижину. Там нет посторонних.
– Это предложение все еще в силе?
Он кивнул и медленно, не сводя с меня глаз, прижался губами к тыльной стороне моей ладони.
– Давай пойдем сегодня. Или… прямо сейчас, черт возьми.
«Боже, я погибла».
Он касался губами моей кожи, и я изо всех сил старалась не упасть в эти чертовы омуты глаз, поглощавшие меня целиком.
– Не могу, – чуть слышно выдохнула я. – Давай встретимся в библиотеке. Сегодня днем?
Он кивнул, и мы на миг застыли, захваченные близостью друг друга. Я думала, он хочет меня поцеловать. И отчаянно этого желала. Но взгляд его метнулся к входной двери, затем снова вернулся ко мне. Он словно пытался решиться нарушить собственное обещание.
Ронан выпустил мою руку.
– Я тебе напишу.
– Ладно. Отлично.
Он вернулся к работе. А я, закинув сумку на плечо, поспешила уйти. Сердце в груди стучало громче, чем его молоток.
* * *
После последнего звонка я провела в школьной библиотеке почти час, рассеянно продираясь сквозь дебри алгебры. А потом пришло сообщение от Ронана. Он предлагал встретиться в заброшенном хозяйственном сарае с видом на океан, примерно в миле к западу от парка развлечений. Он ждал меня на парковке, где сквозь трещины в асфальте пробивались сорняки. Я вылезла из «Бьюика», прикрывая глаза от солнца, уже опускавшегося за горизонт.
– Ты не против намочить их? – спросил он, кивнув на мои босоножки.
– Об этом следовало спрашивать раньше, – с усмешкой произнесла я. – Теперь пути назад уже нет.
По губам его скользнула улыбка, и он молча повел меня по короткой тропинке к пляжу. На востоке берег оказался узким и каменистым, лишь потом уступая место более широким пляжам, тянущимся до самой набережной. Ронан вел меня на запад, к непроходимой на вид полоске берега, где скалы начали медленно осыпаться в море.
Повесив сумку на плечо и приподняв юбку, я перешагивала через камни, дрожа, когда холодная вода касалась моих ног.
– Ты часто здесь ходишь? – спросила я, слегка споткнувшись. Валуны стали теперь больше, а океан все приближался.
Ронан, шедший в нескольких шагах впереди, обернулся и протянул мне руку.
– Почти каждый вечер.
Он сжал мою ладонь в своей, большой, грубой и теплой. А я вцепилась в него, потому что путь был трудным. Потом стало легче, но он не отпустил меня, и я тоже. Ронан провел меня вокруг огромного валуна, и с другой стороны оказалась рыбацкая хижина. Океан чуть отступил в сторону, теперь разбиваясь о берег ярдах в двадцати от нас. На фоне горизонта виднелась яма для костра с тремя шезлонгами.
– Значит, вот оно, тайное укрытие печально известных Пропащих ребят.
– Это Хижина, – пояснил он, но место явно было чем-то бо́льшим. Для него, Миллера и Холдена оно являлось убежищем. И получить приглашение сюда что-то да значило.
Ронан провел меня внутрь небольшого деревянного строения. Я огляделась вокруг, то и дело отвлекаясь на его прикосновения. Он все еще держал меня за руку и теперь принялся поглаживать кожу большим пальцем.
– Это генератор? – спросила я, заметив шумевшее в углу небольшое устройство. – А-а, для мини-холодильника, не меньше.
– У лорда Пэриша свои стандарты, – хмыкнул Ронан, но его привязанность к другу была очевидна.
– Полагаю, это дурацкое кресло тоже его? – проговорила я, указав на белое изголовье у стены возле окна.
Ронан кивнул и придвинулся ближе ко мне, нависая надо мной. Он уже не ухмылялся. Все сомнения и колебания, что терзали его в столярной мастерской, исчезли. Парень прижал меня к краю длинного деревянного стола. Изъеденный непогодой и морской солью, он явно и прежде стоял здесь. Подняв руку, Ронан коснулся моей щеки, крепче притиснул меня к себе, словно я была чем-то драгоценным.
Я приоткрыла губы, приглашая, и в следующее мгновение его рот завладел моим в обжигающем поцелуе.
«Боже, это…»
Как же я изголодалась по этому. И по нему. По его твердым, горячим губам, касавшимся моих губ. По прижатому ко мне телу, в котором я ощущала заключенную силу, вибрирующую, напряженную. Я вцепилась Ронану в плечи, потом скользнула руками в волосы. Его язык вторгся мне в рот, затем отступил. Ронан чуть прикусил мне губу, потом снова принялся меня целовать. Пока у меня не закружилась голова. Переполненная чувствами, я просто потерялась в нем. В его вкусе и издаваемых им звуках. Полных желания, словно он изголодался по мне так же, как и я по нему.
Мы не стали терять времени даром, наверстывая упущенное за те месяцы, что мы лишь украдкой поглядывали друг на друга на уроках истории. Его руки были повсюду. Он словно заново знакомился с моим телом, и я не препятствовала ему. Я сама тянулась к его прикосновениям, чтобы стать ближе. Еще ближе.
– Ты ведь не из стеснительных? – прошептала
