Она похлопала по стулу рядом с собой. Я сел, подогнув колени в ее сторону.
— Что ты хочешь знать?
— Все.
Она излучала счастье, и я наклонился ближе, чтобы погреться в нем.
— Мне тридцать. Я работаю телохранителем уже семь лет. До этого я был полицейским в Уолнат-крике. Я вырос в Сан-Леандро, а затем учился в Университете Сан-Хос.
Подбородок Рейн покоился на ее ладони.
— Это не так уж много, Кассиан.
— Что еще ты хочешь знать?
— Почему ты работаешь на моего отца?
Потому что ее отец был придурком, но она была восхитительна. Прорехи в платье демонстрировали дюймы гладких бедер, которые, как я уже представлял, обхватили бы мою талию
Какого черта она мне нужна?
Мое сердце бешено заколотилось, когда я встретился с ее потрясающе голубыми глазами. Безрассудный клубок похоти боролся с инстинктом защитить ее.
— Дело не сложное. Низкий риск. Хорошая зарплата.
Улыбка Рейн была ободряющей.
— А что ты любишь делать в выходные?
Заниматься сексом. Стрелять. Тренироваться.
— Я отрабатываю свои навыки и тренируюсь.
— Это ты делаешь, чтобы держать себя в форме, а чем ты любишь заниматься?
Дискомфорт сотрясал мои внутренности. Личные вопросы не давали мне покоя, потому что ответы раскрывали раны.
— Тренироваться и практиковаться.
— А какое у тебя увлечение?
Раньше — серфинг.
— Ты слишком глубоко копаешь. Не думаю, что у меня есть увлечения.
— Ты любишь джаз? — она сменила тактику.
— Не совсем.
— Рок? — предложила она.
— Некоторые песни.
— Хэви-метал или альтернатива?
— Классический рок, — я вздохнул через нос.
В ее взгляде промелькнуло веселье.
— Значит, ты не в восторге от вечеров с открытым микрофоном в джаз-клубе.
Я был бы в восторге от своего лица между твоих ног. Господи Иисусе.
— Не мое дело заботиться о том, куда направляется охраняемый объект, если это не представляет угрозы для безопасности.
— У тебя есть пистолет?
— Да, — я показал ей тот, что висел на поясе. — В плечевом ремне есть еще один.
Вместе с арсеналом в моей машине, но ей это не нужно было говорить.
— И ты носишь жилет?
— Всегда, — я дернул воротник, показывая ей бронежилет. — Я никогда не ухожу на работу без него.
— Но разве это не перебор? Никто не хочет моей смерти.
— Я живу здесь дольше. Люди способны на ужасные вещи.
— Я верю тебе, — она играла с фиолетовой прядью, перекидывая ее через грудь. — Но я думаю, что большинство людей порядочные.
Ох, какая наивная.
— Позволю себе не согласиться.
— Если бы они узнали кто я, то не захотели бы причинять мне боль.
— Если ты надеешься на всеобщую популярность, то спешу разочаровать.
— Я тебе не нравлюсь?
Это прозвучало как удар под дых.
— Я не это имею в виду. С психами не поспоришь. Им не нужна причина, чтобы ненавидеть тебя, — она глупая, если думает, что будет в безопасности, гуляя по улицам. — Не веришь мне? Прогуляйтесь по Тендерлойну.
— Кассиан, я не рискую просто так. Я сомневаюсь, что нужно за мной круглосуточно наблюдать. Ты кажешься фантастическим телохранителем, но я ненавижу, когда за мной повсюду следят. Мне девятнадцать. Ты помнишь, каково быть в таком возрасте?
Это было десять лет назад. Мой первый год в Университете Сан-Хосе был вихрем девушек, секса и лекций, которые я не помнил.
— Ты ничего не теряешь.
— Ну, это не тебе решать, — твердит она.
— Мне. Твое расписание зависит от моего усмотрения. Если я думаю, что что-то небезопасно, ты не идешь, и точка.
Рейн восприняла это не очень хорошо. Она побледнела.
— Я не знаю, что тебе сказал мой отец, но только я отвечаю за свою безопасность.
— Нет, милая. Я, — я возвышался над ней, даже когда сидела.
Пора дать ей понять, кто здесь главный, потому что защищать такую молодую девушку — значит устанавливать границы.
— Мой клиент — твой отец, а не ты.
