с приятелем в пабе, что в один прекрасный день увижу тебя по телевизору. «Это моя лучшая подруга», –
скажу я всем, но, конечно, мне никто не поверит. Помнишь Сьюзан Уайтхолл? Она спросила меня, когда ты наконец бросишь Фрэнка и выйдешь замуж за кого-то вроде Тома Круза. Если бы кто-нибудь мог провернуть что-то подобное, то это ты, Эл. Черт возьми, надеюсь, Фрэнк не прочитает этого письма. На всякий случай упомяну, что прекрасно помню Фрэнка, помню, какой он красивый, умный и мудрый. Ладно, хватит об этом.
В своем последнем письме ты спрашивала, думаю ли я когда-нибудь о нашей давней мечте о книжном магазине. Да, думаю, и довольно часто. Мне жаль, что тебе не удалось открыть магазин в Санта-Монике, но это заставило меня эгоистично надеяться, что у нашего маленького предприятия еще может появиться шанс! Представляешь, как это было бы прекрасно и весело? Мечты не умирают, ведь правда? Во всяком случае, так я себе говорю.
Как поживает Валентина? Я так часто думаю о вас обоих. Присылай фотографии!
С любовью, как всегда
Милли
Слезы защипали мне глаза, и я спрятала письмо подальше. Никогда я еще так не скучала по дому и Милли. Я решила поговорить с Фрэнком о том, чтобы свозить Валентину в Лондон.
Я улыбнулась, подумав обо всех достопримечательностях, которые ей покажу. Драгоценности короны! Букингемский дворец! Моя любимая маленькая пекарня в Ноттинг-Хилле – на месте ли она, ждет ли меня, осталась ли такой, какой я ее запомнила?
В гостиной зазвонил телефон. Я надеялась, что это Фрэнк, и я сразу же выложу ему нашу идею. Он мог бы попросить секретаря помочь нам с билетами на самолет, бронированием отелей и тому подобным.
– Алло?
– Привет, дорогая, – сказал Фрэнк. – Я только что добрался до Чикаго и…
– Хорошо, что ты позвонил, – сказала я. – Я… хотела спросить тебя кое о чем.
– О чем же?
– Фрэнк, я… хочу свозить Валентину в Лондон.
На другом конце провода воцарилась тишина.
– Фрэнк? Ты еще там?
– Да-да. Я тут.
– Я говорю, что хотела бы показать Валентине Лондон.
– Я слышу. – Его голос звучал резко, по-деловому.
– Вот и хорошо. Так могу я…
– Дорогая, боюсь, не могу поддержать эту затею. В Европе случается слишком много террористических актов. Я никогда себе не прощу, если…
– А я себе не прощу, если не смогу показать дочери свой дом.
Фрэнк повысил голос, чтобы показать, что последнее слово останется за ним.
– Твой дом в Калифорнии, а наша дочь спокойно подождет до совершеннолетия, чтобы путешествовать за границу.
В этот вечер я дала Бонни выходной, и теперь, когда Фрэнк был в отъезде, а Валентина ушла в гости с ночевкой, дом казался особенно пустым. Обычно я заглушала тишину чтением, но сегодня подошла к шкафу и выбрала легкий синий свитер и джинсы. К ним добавила пояс и открытые туфли и сунула кошелек и губную помаду в стеганую сумку «Шанель», которую Фрэнк подарил мне на Рождество в год рождения Валентины. Когда я доставала шелковый шарф из верхнего ящика комода, мое внимание привлекла шкатулка для драгоценностей, спрятанная в дальнем углу. Мне подарила ее мама на мой одиннадцатый день рождения. Она не могла позволить себе купить такую дорогую вещь: шкатулка досталась ей по наследству от матери, а та получила ее, когда работала швеей для одной из самых богатых семей Лондона. Но мое сердце кольнула не сама шкатулка, а то, что я положила в нее.
Я подняла крышку и достала записку, которую нашла тогда на лобовом стекле, от того мужчины на пляже. Питера. Ее нужно было сразу выбросить, но у меня почему-то не поднялась рука. И вот я нахожу ее пятничным вечером, стоя тут в туфлях на каблуках. Я сунула клочок бумаги в сумочку и взяла ключи от машины.
Через некоторое время я уже сидела на барном стуле в Vino Volletta, недавно открывшемся винном баре по соседству. Гулять вечером в одиночестве было непривычно, но странным образом прекрасно.
Бармен улыбнулся, пододвигая мне через мраморную стойку стакан воды и меню.
– Кто-нибудь присоединится к вам? – спросил он, как будто колеблясь, не дать ли мне второе меню.
– Нет, – быстро сказала я. – Я одна.
Он кивнул, указывая в верхнюю часть меню.
– Закуски здесь. Ниже – салаты и холодные блюда, потом горячее. Курица сегодня замечательная. А на другой стороне вина. Внизу наборы для дегустации – из трех сортов.
– О да, – сказала я, «дегустация» – это звучало неплохо. Мне набор из красных вин. Какой вы рекомендуете?
– Ну, – сказал он, – судя по вашему акценту, вы, наверное, предпочитаете европейские сорта?
Я улыбнулась.
– Я действительно скучаю по дому.
– Тогда я принесу набор французских красных, – решительно сказал он. – Вы не разочаруетесь.
Да, я не разочаровалась, и, покончив с дегустацией, решила заказать бокал. Бармен немедленно потянулся за бутылкой, которую назвал «особой»; так и оказалось. Несколько минут спустя я почувствовала себя легкой, счастливой и несколько осмелевшей. Я полезла в карман.
Я вспомнила, как Фрэнк разговаривал со мной по телефону, как отшил меня. Я так долго была так одинока. Он и сам это признавал. Что плохого в том, чтобы просто… поговорить с человеком, который хочет поговорить со мной? Я сделала еще глоток вина и помахала бармену.
– Извините, сэр, вы не против, если я воспользуюсь вашим телефоном?
– Конечно, – сказал он, указывая в конец стойки.
Я подошла и набрала номер. После двух гудков трубку сняли.
– Алло?
– Да, привет… Питер? – Я ухватилась за край стойки, чтобы не упасть.
– Да, это я.
Мое сердце билось так быстро, что мне казалось, я вот-вот упаду в обморок. Что я делаю?
– Алло? – повторил он. Тут я запаниковала и положила трубку на рычаг.
Валентина
Лондон
Примерно три недели спустя
В пятницу перед закрытием магазина все сотрудники «Книжного сада» сильно нервничают. Организованный нами сбор средств запланирован на завтрашний вечер. Пан или пропал – мы с Милли и Лайзой ощущали это всем своим существом и надеялись на первое. Так что всю последнюю неделю мы готовились: складывали программки и завязывали на них ленточки, печатали лотерейные билеты и делали бирки для негласного аукциона.
– Черт возьми, понятия не имею, как мы собираемся собрать все эти деньги, – нервно говорит Милли, оторвавшись от экрана компьютера, и опускается на диван.
– Все билеты распроданы, – напоминаю я ей. – Так или иначе сообщество Примроуз-Хилл
