скрывая презрения.
– Еще как! – ответил Джордж. – Работа мне доставляет огромное удовольствие. А ты все профукал.
Эти слова явно уязвили Джона. Он категорически не желал заниматься в Джиллеспи каким-нибудь делом, а теперь Джордж доказал ему, что он сел в лужу. Недолгое пребывание Джона на пивоварне в Гриноке, а потом в Инверкипе кончилось плачевно, и он кичился этим, вместо того чтобы признать свою несостоятельность.
– Что у нас сегодня на ужин? – спросил Малькольм, который всегда живо интересовался кулинарными рецептами Мойры.
– Косуля. У меня осталось в морозилке несколько хороших кусков, которые Ангус привез с охоты.
– А я не охотник, и теперь тебе придется покупать дичь у мясника, – напомнил Скотт. – Если только Дэвид…
– Нет, теперь у меня рука не поднимается стрелять в животных. С возрастом я стал чересчур сентиментальным.
– Вообще-то, я видел, как ты уходил, взяв ружье, – усмехнулся Джон.
– В память об Ангусе. Я хожу с «Верне Карроном» [19] – одним из двух, которые он купил во Франции. Это прекрасное оружие, с хорошей балансировкой, двенадцатого и шестнадцатого калибра, и мне нравится ощущать рукой ствол каждого. Но убивать… нет.
Благодаря этому французскому путешествию сначала в Сент-Этьенн, а потом в Париж Ангус познакомился с Амели и вскоре сделал ей предложение. Если бы не ружья, не было бы и знакомства и вся жизнь семьи сложилась бы иначе. Скотт подумал, что не женился бы на Кейт, и даже не знал бы о ее существовании. Так что, несмотря на многочисленные последствия, он был счастлив, что отец захотел купить французские ружья.
Направляясь в столовую, он спросил у Кейт, сильно ли она будет занята на репетициях пьесы.
– Да, работы будет немало. Но мы будем заниматься этим вчетвером. Элизабет и Крейга ты уже знаешь, а есть еще Питер, который в будущем году уходит на пенсию и хочет поставить перед этим эффектную точку.
Скотт воздержался от комментариев, но, услышав имя Крейга, напрягся. Выбирал ли учителей директор школы или они вызвались сами? Наверное, его снова будут преследовать мысли о том, что Крейг еще больше времени будет проводить вместе с Кейт, но он дал жене обещание и должен его держаться.
– Ты не будешь переживать? – шепнула она ему на ухо.
Проницательность Кейт вызвала у него улыбку.
– Буду, но тебе не скажу.
Амели первая заняла свое место на одном конце стола, Скотт занял свое на противоположном.
– Как приятно, что мы здесь все сегодня собрались! – заметила она, ни к кому не обращаясь.
После этого туманного заявления наступила тишина. С тех пор как умер Ангус, трапезы проходили в довольно тягостной атмосфере, и Амели предпочитала молчать.
Но сейчас она сказала:
– Все четверо моих детей нашли себе хороших спутников жизни.
Это заявление явно подразумевало Малькольма и, что уж совсем удивительно, Скотта. Кейт с беспокойством покосилась на Джона, но тот счел нужным промолчать.
Мойра закончила посадку цветов перед склепом, и Дэвид протянул ей лейку c водой. Он смотрел, как струйки медленно растекаются по земле, потом перевел взгляд на выгравированную золотом надпись.
– До сих пор не могу поверить, что Ангус там, внизу, – признался он.
Им остро не хватало Ангуса – и это стало неожиданностью для них обоих.
– Он умер слишком рано, – вздохнула Мойра. – И мы были не готовы к этому, ведь он ничем не болел.
– Вообще-то, по словам доктора Гранта, с которым я виделся неделю назад, Ангус чувствовал усталость, но не обращал на нее внимания.
– Мысль о том, что он начал сдавать, привела бы его в ярость.
– И рядом с Амели ему не хотелось выглядеть старым.
– Но он вовсе не был старым!
– Ну да…
Мойра осенила себя крестным знаменем, и они вполголоса начали молиться.
– Как думаешь, Ангус в раю? – спросила она вдруг, прервав молитву.
– Он верил в Бога и здесь никому не причинил зла, так что вполне возможно. Я сам не очень-то верующий, уж слишком много на земле безобразий, чтобы Бог мог это допустить. Но все-таки верю, что после смерти есть еще что-то, иначе жизнь бессмысленна и вообще не стоит появляться на свет.
– У Ангуса была красивая смерть. Не для нас, а для него. Он ушел за пару минут и без страданий.
Дэвид тщательно запер ворота кладбища, и они пошли к машине. Перед тем как включить зажигание, он устало поинтересовался:
– Как ты думаешь, чем кончится этот дележ наследства?
– Ничем хорошим. Поскольку за это взялся Джон. Амели одна не наворотила бы таких дел.
– Но какого черта он сюда приперся, ты можешь мне объяснить? И сколько еще будет здесь болтаться? И ведь Скотт его кормит!
– У него нет выбора. Он не хочет усугублять ситуацию. И потом, есть Кейт, Амели… В любом случае Скотт не выставит из дома больного человека.
– Что за глупость! Уж Джон не проявил бы такого человеколюбия. Потому что он дерьмовый тип. Вспомни, каким мерзким подростком он был! Мне тошно от этой инвентаризации. Скотт может что-нибудь сделать?
– Не знаю, но он не даст опустошить дом, будь спокоен.
– А если у него не получится?
Мойра бросила на него взгляд и похлопала по колену:
– Мы найдем решение. Вместе мы – сила.
Ее лицо, обычно приветливое, стало суровым. Она поджала губы и дала знак Дэвиду трогаться с места.
* * *
– Конечно, мой кабинет не такой уютный, как твой, – согласился Грэм. – Но я продаю финансовые продукты, консультирую по имущественным вопросам, и обстановка вокруг не должна отвлекать внимание клиента. Мне ни к чему твое резное дерево, гравюры и бронзовые светильники!
Комната с дизайнерской мебелью на фоне белых стен казалась безликой и холодной.
– Я даже не могу предложить тебе выпить, это запрещено. Зато могу сообщить, что твоя квартира продана. Договор подпишем у твоего нотариуса на следующей неделе. Ты рад?
– Скажем, это как дополнительный кислородный баллон, потому что мне было нечем погасить кредит. Так что я рад. Ты быстро провернул дело.
– Я понял так, что деньги нужны были срочно?
– Да, все усложняется. Адвокат Амели потребовал долю акций винокурни, которая принадлежит ей по завещанию. Я на нее не претендую, здесь спора нет. Но, прежде чем она избавится от акций, я должен убедить ее, чтобы она продала их мне. Разумеется, по цене, которую ей дал бы сторонний покупатель.
– Джон никогда на это не пойдет, он тебя ненавидит.
– Знаю. Мне необходимо его опередить, потому что Амели не станет от него ничего скрывать. Но когда она ему скажет… будет уже поздно.
– Как тебе удается сохранять хладнокровие?
– Если я его потеряю, будет
