и начинает накручивать кончики прядей на палец.
– Спасибо! Я… моя подруга, Шелби… оказалось, у нее есть утюжок для волос. – Тут я понимаю, что Майя смотрит не мне в глаза, а на мои губы. – Ты тоже выглядишь сногсшибательно. Как и все тут.
Я осматриваю холл.
– Да, в итоге все украшения смотрятся отлично. Хочешь посмотреть зал?
Майя молча кивает и берет меня за руку.
Но мы не успеваем даже положить подарок на стол: к нам тут же присоединяются Дрю, Нолан и Фелипе.
– Майя! – Дрю обнимает ее.
– Выглядишь потрясающе! – говорит Фелипе. – Просто великолепно.
Майя смеется и обнимает их по очереди. Неожиданно вся эта сценка начинает казаться удивительно, невозможно обычной. Нолан шепчет что-то Майе на ухо, та в ответ пихает его локтем.
– Прекрати!
Фелипе берет ее за руку, чтобы отвести к нашему столу. Я тем временем признаюсь себе: да, мама не зря потратила столько времени, придумывая украшения для зала. Под потолком протянуты бумажные гирлянды пастельного цвета, изображающие конфеты. У передней стены стоит грифельная доска, на которой написано: «Сладости сеньориты Софи». На небольших грифельных досках нарисованы и номера столов, а сами столы уставлены обклеенными декоративным скотчем банками с леденцами, шоколадными шариками и мармеладными мишками. В комнате для подростков есть витрина со сладостями, которые может взять любой желающий.
Майя передвигается ко мне поближе вместе со стулом.
– Какая классная тема для праздника!
– Тетя Лорен – гений планирования, – кивает Рейчел.
Зал постепенно заполняется гостями, все расходятся по своим местам. Свита Софи размещается ближе к задней стене: там у нее и ее друзей отдельный прямоугольный стол. Я поворачиваюсь к остальным: они спорят о каком-то сериале про убийцу, который залпом посмотрели в прошлом году. Но Майя то и дело косится на меня, и я постоянно теряю нить разговора.
– Он знает твою фамилию, – радостно сообщает Фелипе, хлопая меня по плечу.
– Кто?
– Убийца.
– Отлично, – рассеянно киваю я.
– Вот вы где, – слышу я голос мамы, и она тут же опирается на мое плечо. – Я так рада, что вы смогли прийти.
– Спасибо, что пригласили, – говорит Майя.
– Шутишь? Я с самого начала надеялась, что Джейми пригласит тебя в качестве своей спутницы.
Спутницы. Конечно, мама не могла промолчать об этом, вот только у меня теперь щеки горят.
Но Майя ее не поправляет.
Просто смотрит на меня с изучающей полуулыбкой.
Мама поворачивается ко мне.
– Предлагаю дать людям минут двадцать или около того, чтобы они спокойно расселись. Потом я скажу приветственную речь, и мы сможем перейти к твоему тосту и хале.
Стоит маме уйти, Майя придвигается еще ближе.
– Волнуешься?
– Вроде того.
– Хорошо. Пойдем со мной. – Она хватает сумку и тянет меня прочь. В следующую секунду мы уже выходим из зала. Я иду за ней как в тумане, чувствуя только прикосновение ее руки к моей.
– Куда мы?
– Увидишь. Идем.
Мы спускаемся по лестнице, но Майя не идет к выходу, а резко сворачивает налево, открывая дверь в стороне от главного холла.
– Я заметила эту комнату, когда только пришла. Здесь оставляют пальто.
– Тогда почему тут пусто?
– Июль на дворе, Джейми, – смеется Майя.
Потом она закрывает и запирает за нами дверь.
Черт. Возьми. Она что… собирается меня поцеловать? Мы будем целоваться?
Ладно. До тоста еще двадцать минут. Уже меньше. Может, напоминание на телефоне поставить?
Майя садится на пол и тянет меня вниз.
– Я тебе кое-что принесла.
Не в силах пошевелиться, я просто смотрю на нее.
– Мама однажды рассказала мне о том, как ей было страшно на собственной свадьбе. Папа, чтобы успокоить ее, испачкал ей лицо в торте. Но, – быстро добавляет Майя, – я тебе в лицо тортом кидаться не собираюсь.
– Я не против.
– Ну нет, – смеется она. – Ты такой… красивый. Правда.
– И ты.
По-моему, между нами уже искры летят.
– Так вот, кидать в тебя тортом я не собираюсь, – продолжает после паузы Майя, открывая сумку. Внутри оказывается пластиковая коробочка для заказов навынос из Intermezzo. – Но торт я принесла.
– Люблю торты.
Люблю. Сегодня прямо день этого слова, да?
Майя сжимает губы, и несколько секунд мы молчим.
– Может… обсудим то, что было утром? – спрашиваю я.
Майя хмурится.
– Или нет, – быстро добавляю я. – Прости. Мне не нужно было снова об этом вспоминать. Я…
– Пожалуйста, не извиняйся. – Она делает глубокий вдох. – Понимаешь, я все это время думала о том, что ты сказал.
– И я.
– Джейми… Ты… мне очень нравишься. – Майя опускает глаза. – Очень. Я весь день с ума сходила. Даже не знаю, как произнести все это вслух.
– Пока у тебя неплохо получается, – говорю я, придвигаясь ближе.
– Спасибо, – нервно усмехается она. – Просто мне все это незнакомо. Ты мой лучший друг. Но мне хочется тебя поцеловать, а с лучшими друзьями люди как-то обычно не целуются.
– Ты хочешь меня поцеловать?
Она едва заметно улыбается.
– Хм. Нет. Возможно. Да.
Но что-то в ее взгляде не дает мне сделать это.
– Все в порядке?
– Ага, – неуверенно отвечает Майя.
– У тебя встревоженный вид.
– Знаю. Я просто… пытаюсь понять, что делать. Мои родители…
Я медленно киваю, ожидая продолжения. Родители?
– Мама в основном. Она… не знаю. Мы очень близки. Я поговорю с ней обо всем этом. Сегодня, – решительно кивает Майя. – Думаю, она поймет.
У меня голова идет кругом. Майя считает, ее мама поймет… что? Что это кружевное платье лишает меня всякой способности соображать? Что я не могу перестать смотреть на ее губы? Что мне до боли хочется поцеловать ее?
– Ладно, – говорит Майя, наклоняясь вперед. – Нам пора съесть по кусочку торта. Возвращаться в зал нужно уже через… минут семь?
– Ты уверена, что торт поможет, если не ты в торте, а торт в тебе? – улыбаюсь я.
– Я тебя в нем перепачкаю, но в тех местах, где никто не увидит, – обещает она, тут же широко распахивает глаза и замолкает. – Боже мой, я ничего такого не… я хотела сказать, торт может быть у тебя за манжетой или вроде того.
– За манжетой?
Майя берет меня за руку и разворачивает ее ладонью вверх. Потом поддергивает рукав пиджака и рубашки.
– Вот так.
Опустив палец в глазурь, она рисует на моем запястье маленькое сердечко. Поднимает глаза.
– Теперь ты в торте.
Я оцепенело смотрю на ее рисунок, едва дыша.
Мама передает мне микрофон, и тут я понимаю.
Передо мне полторы сотни человек. Включая устрашающих подружек Софи, сенатора Мэтьюса и практически всех моих знакомых. И я должен произнести речь.
Перед ними – и перед Майей. Которая быстро ловит мой взгляд и постукивает себя пальцем по запястью.
Я повторяю ее жест и чувствую… нет, не спокойствие. Но мне точно становится легче.
– Привет, – говорю я, прокашлявшись. Получается очень громко, я замираю. Со всех сторон доносится одобрительный смех. Уменьшаю звук и начинаю с начала: – Простите. Привет! Я Джейми, старший брат Софи. Выступления перед публикой даются мне не слишком хорошо, а вот хала сегодня действительно хороша. Так что я буду краток.
– Давай, Джейми! – кричат мне из дальнего конца зала.
– Спасибо, Андреа. – Эту реплику сопровождает взрыв смеха на одном конце стола, но я снова прикасаюсь к запястью и продолжаю: – Сегодня мне, конечно же, очень хотелось встать перед всеми вами и рассказать какую-нибудь историю из детства Софи, за которую ей станет стыдно. Но, знаете… Вместо этого я хочу рассказать вам о том, как однажды Софи напросилась со мной на агитацию в поддержку Джордана Россума. Так вот. Я-то думал, она хочет просто сбежать из дома, потому что мама утомила нас всех изготовлением украшений – получилось отлично, кстати, давайте поблагодарим нашу маму…
Гости поддерживают меня криками, мама улыбается.
– Я думал, Софи будет ходить за мной, а помощи с агитацией от нее не дождешься, но она справилась отлично. Так же хорошо, как справляется и со всем в этой жизни. – Я в притворном удивлении качаю головой. – Ей даже не пришлось подглядывать в листовки. Позже я спросил у нее, как
